Поводыри на распутье

– Но почему монетой?! – Шотландец вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. – Возможности Анклавов колоссальны, но недостаточны для решения глобальных проблем. Возможности государств колоссальны, но недостаточны для решения глобальных проблем. Объединившись, мы могли бы добиться многого.

– Мы думаем, что справимся сами, – спокойно ответил Мишенька. – Не силами одной Москвы, разумеется, силами всех Анклавов.

– Но почему?

– Потому что пораженческие настроения уже приносят плоды. Мы считаем, что Моратти движется к китайцам.

– Ну и что? Моратти к китайцам, я к североамериканцам, де ла Крус к южноамериканцам – мы объединимся! По-настоящему объединимся!

Макферсон не был солдафоном, он давно, с тех самых пор, как Фадеев ввел его в курс дела, обдумывал перспективы русского открытия. И сейчас у него захватывало дух.

– Вы сами говорили, что цивилизация в тупике. Давайте выйдем из него! Все вместе выйдем.

– К сожалению, доктор Кауфман не разделяет ваш романтический взгляд на происходящее, – сухо проговорил Щеглов. – Наше изобретение легко использовать в военных целях, и доктор Кауфман всерьез считает, что политики не удержатся от соблазна. Подумайте сами, господин Макферсон: Омарский эмират, Индия и Китай поделили между собой Азию. Влияние России не следует принимать всерьез. В Европе правит Исламский Союз. Центральная и Южная Америки раздроблены на мелкие страны, но реальная власть находится в руках Католического Вуду, под знаменами которого они способны объединиться против любого врага, мы это знаем по событиям в Тихом океане. Сформировались глобальные объединения, между которыми накопилась масса противоречий. Доктор Кауфман чувствует ответственность. Он считает, что Анклавы обязаны очень жестко контролировать изобретение.

– Сохранить статус-кво.

– Совершенно верно.

– Это будет нелегко.

– Теперь вы понимаете, почему мы заинтересованы в том, чтобы именно вы возглавили СБА.

– Вы не верите Моратти.

– Он уже сделал выбор, – повторил Мишенька. – Он сдался. А мы по-прежнему считаем, что Анклавы должны стоять над государствами. Не наоборот.

Макферсон взглянул на часы – отпущенный на встречу час давно прошел – и потер лоб:

– Я должен подумать.

– Я возвращаюсь в Москву сегодня, – бесстрастно сообщил Щеглов. – Когда прилечу, отправлюсь на доклад к доктору Кауфману. К этому моменту я должен знать ваше решение.

* * *

анклав: Москва

территория: Болото

«Кантора братьев Бобры»

отдел жалоб и предложений

«Если на дверях написано «кОнтора», значит, внутри находится кантора. А если на дверях написано «кАнтора», значит, внутри находятся Бобры. И не бобры, а Бобры, они братья. Чего непонятно?»

«Дыры и заборы. Книга для тех, кто хочет прожить в Москве больше одного дня».

Кантора братьев Бобры считалась одной из самых мощных на Болоте. Что и немудрено, учитывая, что возглавлял ее не один человек, а четыре. И не просто четверо компаньонов, а четверо искренне и беззаветно доверяющих друг другу братьев.

Как Бобры удалось сохранить эти отношения, оставалось загадкой – в Анклавах, да и во всем мире, подобных примеров находилось мало. Одни говорили, что все дело в Бабушке Бобры, старой маме, к которой братья питали самые нежные чувства, другие уверяли, что все дело в том, что братья от разных отцов и не так похожи, чтобы надоесть друг другу. Но большинство сходилось во мнении, что все дело в двух братьях: старшем Тимохе и младшем Николае Николаевиче. Тяжелый характер первенца заставлял врагов трепетать от страха, а второй вложил в семейное предприятие недюжинный ум. Оба понимали, что друг без друга им придется туго, а потому не расставались. И удерживали рядом средних.

Как бы там ни было на самом деле, кантора процветала, уверенно отражала как мелкие набеги, так и продуманные вторжения, и владельцы подконтрольных заведений знали, что Бобры способны урегулировать проблему любой сложности.

– Вот этот гад! – торжествующе провозгласил директор «Мозаики». – Наружная камера засекла!

Братья дружно уставились в монитор, на котором застыло изображение высокого худого мужчины в черном костюме. Фотография была сделана со спины, лица не разобрать, зато хорошо виден нестандартный – чересчур большой – разъем на затылке. Следующие кадры показывали путь мужчины к такси. Последнее изображение – корма отъезжающего мобиля.

– Почему ты думаешь, что это он? – осведомился Николай Николаевич.

– А кто еще? – с неподдельным удивлением спросил пострадавший.

Митроха и Петруха весело переглянулись: какая разница – он или не он? Найдем – узнаем. Им было достаточно приятельского слова. Тимохе, который уже вернулся в кресло, тоже. Обычно старший брат вел себя осторожнее, но дело виделось простым: заезжий гастролер обидел хорошего человека, и вникать в нюансы Тимохе не хотелось. Лень. Но оставался въедливый Николай Николаевич, к мнению которого в семье было принято прислушиваться.

– Ты говорил, что не разглядел нападавшего. Он вырубил тебя на пороге кабинета.

– Я проверил всех, кто приходил в «Мозаику», – хмуро ответил директор. – Новый клиент представился липовым именем…

– Каким?