Поводыри на распутье

— Единое планетарное правительство — миф! — Холодов прекрасно понимал ход мыслей верхолазов. — Все эти Лиги, Организации и Форумы ни к чему не привели. Любую страну в первую очередь волнуют национальные интересы, забота о своих гражданах. Китайцы, индусы, американцы, мусульмане — они слишком разобщены. Разные Традиции, разные приоритеты, и одна цель — быть первым, которая делает бессмысленной любую попытку договориться надолго. Мы вытащили общество после Нефтяного Голода. Мы не позволили разразиться ядерным войнам за остатки природных ресурсов. Мы совершили рывок! И именно мы — Анклавы — должны управлять планетой. А возможно — звездами!

— Он прав! — выкрикнул Хайт.

На американца покосились, в основном с пониманием. Речь Холодова завела верхолазов. Напомнила о славных страницах истории Анклавов, о времени, когда корпорации бросили вызов обществу и победили. Новые свершения обещали стать еще более величественными.

Даже у самых отъявленных скептиков загорелись глаза. И никто, даже скрежещущий зубами Моратти, не сомневался, что корпорации примут предложение русских.

* * *

Люди на Земле

давным-давно

Дождь лил всю неделю. Даже не дождь — ливень, потоки которого, казалось, задались целью смыть с земли все возможные грехи. Дороги, и без того не самые лучшие в королевстве, в первый же день превратились в направления, вычерченное грязью и лужами. Двигаться по ним, ежесекундно поскальзываясь на мокрой глине и съезжая ногами в вымоины, было попросту опасно: сломаешь ногу — кто поможет? И местные, и путешественники не рисковали отправляться в путь в такую стихию. Первые сидели по домам, вторые не покидали трактиры и постоялые дворы. Однако находились смельчаки…

Невысокого человека, упрямо тащившего старую, грубо сработанную повозку, стражники приметили издалека. Посмеялись меж собой над путником — лишиться в такую погоду лошади или мула и врагу не пожелаешь, а когда повозка приблизилась, выругались, накинули плащи и вышли из будки. Проверять. Поговаривали, что в лесу, через который вилась эта дорога, стоял когда-то языческий храм. Народ уж и забыл о нем, но граф отчего-то помнил и строго-настрого приказывал досматривать всех, кто проходил через лес. Хоть в дождь. Хоть в снег.

— Что везешь?

— В город, — коротко и невпопад ответил невысокий. — На-адо.

— Зачем тебе в город, дубина? — старший презрительно посмотрел на измазанного в грязи человека. Про себя удивился: вроде хилый, с виду — соплей перешибешь, а повозку тянул, как заправский мул. А то и лучше — в такую погоду животина может и заупрямиться.

— Что в повозке? Везешь что? — увидел лежащего человека. — Кто это?

— Болеет. — Невысокий предпочитал односложные ответы. — Лечить на-адо.

— Заразный? — насторожился стражник.

— Горя-ачка.

— А откуда кровь?

— Медведь. Вчера на прива-але.

Завернутый в одеяло человек зашелся в кашле. На мгновение показалось лицо, ободранное, кое-как прикрытое тряпицами. Страшное лицо. И рука, что показалась из-под одеяла, в засохшей крови. Шрамы глубокие.

«Медведь? Может быть…»