Поворот дороги

…Обратно к Ройсу Джеймсону. Пожилая дама подозревала, что Бетани известно, что за встречей выпускников кроется нечто большее. Джейн написала Руфи, что Ройс также собирается присутствовать, и только предвкушение снова увидеть его сделало поездку во Флориду оправданной. В школе они были возлюбленными… В старомодном значении этого слова, заставившего бы Энни презрительно фыркнуть, но именно так и обстояло дело. Они были очень молоды и безумно влюблены друг в друга. Но Руфь больно ранила его чувства и не была уверена, что он простил ее даже сейчас, спустя столько лет.

В последний раз они виделись с Ройсом летом после окончания школы. Они обнимались и целовались, заверяя друг друга, что ничто на свете не сможет разлучить их. Он отправлялся в Тренировочный центр морской пехоты США, а она — в колледж. Они дали клятву любить друг друга до конца своих дней. Шесть месяцев спустя Руфь обручилась с Ричардом.

Последний разговор с Ройсом получился ужасным. Отвратительным. Она смалодушничала, решив сообщить ему о свадьбе с Ричардом самым легким способом — письмом. В то время Ройс служил в морской пехоте в Калифорнии. Получив ее послание, он немедленно позвонил ей в студенческое общежитие. Он был зол и уязвлен. Разговор с бывшим возлюбленным явился для Руфи очень болезненным опытом, и впоследствии она много часов проплакала.

Она знала о Ройсе лишь то, что на все предыдущие вечера встречи выпускников он не ходил. Так же как и она. И так же как и она, он потерял вторую половину.

Как бы то ни было, Руфь осталась с Ричардом, и через несколько лет на свет появилась Робин. От школьной подруги Дианы Руфь узнала, что Ройс женился. В то время ее собственная семейная жизнь складывалась удачно, и она искренне за него порадовалась, желая ему только добра.

— Могу я вам чем-то помочь? — К ней из кухни спешила женщина лет семидесяти или около того. На талии ее был повязан белый фартук, а на руках красовались желтые резиновые перчатки. Очевидно, она мыла посуду.

— Мэри? — несмело произнесла Руфь. — Это ты?

Мэри подошла ближе:

— Руфь? Руфь Хэмлин?

Они закричали и бросились в объятия друг друга, смеясь и говоря одновременно.

— Я узнала бы тебя в любом случае, — сказала Мэри.

— Отлично выглядишь.

— Что ты, я превратилась в старую брюзгу, — со смехом запротестовала Мэри.

— Да и я тоже.

Они снова крепко обнялись, точно давно разлученные друг с другом сестры, которые наконец-то снова обрели друг друга.

Бетани последовала за свекровью в кафе и стала свидетельницей развернувшейся там милой сценки. Когда Энни предложила, чтобы ночь они провели в Пендлтоне, у Бетани имелись возражения. Она не хотела нарушать тщательно разработанный план свекрови. Однако с тех пор, как они пересекли реку Колумбия, Руфь словно подменили. Она очень оживилась, стала рассказывать о первых годах своего замужества, о тех городах, в которых им с Ричардом довелось пожить, и о друзьях, которых она там заводила.

— Бетани, Энни! — позвала пожилая дама, поворачиваясь к невестке и внучке. Лицо ее светилось неподдельной радостью. — Познакомьтесь с Мэри. Она была моей лучшей подругой много лет назад. — Покачав головой, Руфь снова заключила Мэри в объятия. — Энни — моя внучка, а Бетани, ее мать, раньше была замужем за Грантом. — Понизив голос, она доверительно сообщила подруге, надеясь, что Бетани не слышит, хотя это было не так: — Официально они в разводе, но я очень надеюсь, что они снова воссоединятся теперь, когда к моему сыну, похоже, вернулся здравый смысл.

— Здравствуйте! — сказала Энни, поднимая в знак приветствия руку.

Бетани решила притвориться, что не разобрала слов свекрови. Она тепло улыбнулась Мэри, которая, казалось, была лет на пять — десять старше Руфи. Волосы женщины совсем поседели, а лицо испещряли морщинки. Время явно обошлось с ней гораздо менее милосердно, чем с Руфью.

— А где все? — удивилась Руфь, обводя взглядом кафе. Столики пустовали, за стойкой тоже никто не сидел, хотя там еще остались две неубранные бутылки из-под сиропа, оставившие на поверхности липкие следы. — Когда мы с Ричардом жили здесь, в этом заведении яблоку негде было упасть ни днем, ни ночью. Помнишь, мы, бывало, цитировали Йоги Берра? Говорили, что, когда заведение становится слишком популярным, никто туда больше не ходит. — Она захихикала, как школьница, и Мэри присоединилась к ней.

— Нынче все хотят обедать поближе к автостраде, — посетовала Мэри. — Слава богу, автобусную остановку не убрали, а то я давно бы обанкротилась.

— Жареный цыпленок твоей матери был самым вкусным блюдом, которое мне доводилось есть, — сказала Руфь. — И соус к нему подавался просто божественный.

— Он все еще есть в меню. Бомба для сердца на тарелке, как про него говорят, но это мое фирменное блюдо.

— Неудивительно.

— Я уже собиралась закрываться, — заявила Мэри, вытирая руки о фартук. — Мэгги позвонила предупредить, что слегла с простудой, и посудомойка тоже заболела. Выбора у меня нет.

— Я думала, автобус останавливается здесь каждый день.