Поворот калейдоскопа

После ее ухода Аня, уже не притворяясь, что с ней все в порядке, похромала по коридору. Какой тяжелый день! Сердце не на месте. Сначала Каде, потом Иннокентий.

… Аня забежала в общежитие после встречи с Германом Фридриховичем, постаравшись выбросить из головы все неприятные мысли. Ну смотрел мужик, но тайком же, не лапал! Если действительно хотел помочь, то Аня — просто лохушка, которая, обжегшись на молоке, испугалась и отказалась от хорошего предложения.

Она быстро съела бутерброд и завертелась перед зеркалом. Ей хотелось выглядеть строго, но…она пыталась подобрать подходящее слово, рассмеялась, поняв это второе слово «сексуально». Тоже еще, распрыгалась, как студентка перед свиданием. Она покидала все яркие вещи в шкаф и надела строгое темное платье-чехол. Но рука сама потянулась к дорогим арабским духам, маслянистым, с нотками муската, фрезии и бергамота, которые она экономила, пользуясь ими только в особых случаях.

В дверь постучали. Аня вздрогнула и капнула духами на пол. На пороге стоял Иннокентий.

— Можно войти?

Аня помедлила и кивнула, отступив в сторону. Новиков прошел через кухню, застыл на пороге комнаты. На нем был светлый плащ, который весной покупала ему Аня, элегантный, теперь почему-то несвежий, с оторванным хлястиком сзади.

— Значит, тут ты теперь живешь?

— Как видишь. Чем обязана?

— Собирайся. Мы уезжаем.

— Куда?

— Домой.

— Твой дом и мой дом — это разные места. Мой дом теперь здесь.

Кен окинул комнату взглядом, брезгливо поежился:

— Не шути так. Твое место не здесь, а рядом со мной.

— Не нужно говорить, где мое место. Ты четыре года мне об этом напоминал. Хорошо, что я не поверила.

Новиков вдруг повернулся и рухнул перед ней на колени, разметав полы плаща. Аня в ужасе попятилась.

— Анюта, ну прости меня, идиота. Дурака прости! За то, что предал тебя, за то, что отпустил.

— Новиков, — ошеломленно спросила Аня. — Что это? Это игра какая-то? Что с тобой случилось? Почему ты так выглядишь?

— Я ехал всю ночь. Слова придумывал. Нет мне оправдания.

— Зачем? Зачем оправдываться? Ты же говорил, что во всем я виновата! Мы все решили. Я начала новую жизнь. Ты тоже… собирался. К чему этот цирк?

— Я понял… я понял, как сильно тебя люблю. Как ты обо мне заботилась. Как… старалась.

— Суп тебе некому сварить?

— Аня, — простонал Иннокентий. — Ну не добивай же меня. Прости!

— Во-первых, встань немедленно. Во-вторых, говори честно: прислуга нынче дорога? Или спать не с кем. Чтоб нетребовательная была. Жанне разонравилось?

— Анюта, Анюта, — Кен поднялся, сел на стул, подавшись вперед. — Вот какая ты, оказывается, жестокая.

— Хорошие учителя были.

Новиков наклонил голову к коленям и глухо произнес странную фразу, смысл которой не сразу дошел до сознания Анны.

— Я поговорил… с Денисом.

Аня напряглась:

— И что он тебе сказал?

— Он пьян был, мы выпили… он признался. Что почти четыре года тебя добивался. А ты отказывала. Он тебя заставить пытался, не вышло. От жены уходил, когда я на конференции был. Ты его не приняла.

— Ох! — Аня подняла глаза к потолку. — Поверить не могу. Денис… Считала его… неважно… никогда бы не подумала, что он расколется. И что?

— Я понял, какая ты… верная, преданная… А я… пыли у твоих ног не стою. Каждую ночь, не поверишь, лежу один и вою. Все вокруг о тебе напоминает, каждая вещь, подушки тобой пахнут…

— А раньше что мешало понять? Нужно было, чтобы кто-то другой глаза тебе открыл? А если бы он гадость обо мне сказал, ты поверил бы? Поверил бы, — горько сказала Аня, не дождавшись ответа. — А знаешь, ты был прав. Я никогда, оказывается, тебя не любила. Просто не знала, как это. Хорошо, что я уехала. Я встретила человека… я влюбилась, Кен. Между нами никогда ничего не будет, но я теперь понимаю, что это такое, от страсти сгорать.

— Ты… ты мне изменила? — дрожащим шепотом произнес Новиков, поднимаясь со стула.

— Ты всегда как-то… выборочно меня слышишь. Я же сказала, между нами ничего нет и быть не может. Но к тебе я не вернусь. Я буду пытаться устроить свою жизнь, но не с тобой. Прости.

— Мне все равно, — сказал Новиков. — Если ты мне не изменяла, то мне все равно. Люби, кого угодно, но будь со мной. Я научусь, давай пойдем к врачу, к специалисту… давай попытаемся.

— Никакой врач не заставит меня тебя полюбить.

— Я дам тебе все. Занимайся, чем хочешь. Проектируй мебель, развлекайся, работай, не работай. Я обеспечу… любой твой каприз. Хочешь, заведем ребенка, хочешь, будем путешествовать. Организуем роскошную свадьбу. Или поженимся тихо, как ты хотела, в Венеции. Я буду все тебе разрешать, только, пожалуйста…

— Ты очень щедр, Новиков. Столько обещаний за чужой счет, — негромко, задумчиво проговорила Аня. — А если я захочу… с другим, тоже разрешишь? В некоторых семьях такое практикуется… Видишь, все имеет свои границы. Давай останемся каждый при своем.