Поворот ко мне

– Мне пришлось сказать ей, что мы обручены, – отрывисто пояснил он. – В противном случае Марта не позволила бы мне находиться рядом с тобой, пока ты была обнажённой. – Он помедлил, прежде чем хрипло добавить: – Она сказала, что так не полагается.

Я не могла сдержать усмешки. Сама идея о том, что пожилая леди могла диктовать Блейну, что можно делать, а что нет, казалась невероятно ироничной. Упоминание о том, что мы могли быть обручены, пробудило в моей груди бабочек, но я постаралась их игнорировать, понимая, что Блейн вряд ли оценит разговор о свадьбе после нескольких недель наших отношений.

Откашлявшись, я решила, что было благоразумнее сменить тему.

– Эта записка… – начала я, но как-то сразу осеклась, потому что в действительности не знала, что сказать по этому поводу.

– Я знаю. – Это всё, что сказал в ответ Блейн. Остальную часть пути мы проехали молча, потерявшись каждый в своих собственных мыслях. Только когда мы приехали к моей квартире и начали разгружать машину, Блейн, удивлённо вскинув бровь, спросил:

– Ты забрала одеяло?

Я повела плечами:

– Да, Марта подарила мне его в качестве утешительного подарка.

Он молча кивнул, после чего поднял его вместе с ёлкой на второй этаж. Через двадцать минут мы смотрели на установленную в углу гостиной пушистую красавицу.

– Где ты хранишь свои игрушки? – спросил Блейн, прервав молчание.

– В кладовой. Я принесу их чуть позже, после того как мы поужинаем. Просто умираю с голода.

Оказалось, Марта приготовила очень наваристый суп с вкусными овощами и кусочками говядины. Его отлично дополнял домашний хлеб с хрустящей корочкой и мягкой серединкой. Совершенно неожиданно ужин оказался фантастически вкусным, и под конец нашей трапезы моё настроение заметно улучшилось, позволив мне взглянуть на ситуацию намного более философски. В конце концов, я провела весь день вместе с Блейном. Мы купили красивую ёлку, занимались любовью, и наш ужин был домашнего приготовления. Да, конечно, я чуть не утонула в ледяной воде, и да, в нас кто-то стрелял… но я решила, что всё же стоило смотреть на жизнь с позитивной точки зрения.

Пока Блейн переносил коробки с игрушками в гостиную, я закинула в стиральную машинку лоскутное одеяло, и мы приступили к украшению ёлки.

У многих игрушек была своя история, и я с удовольствием поделилась с Блейном некоторыми из них. Когда он достал очередной шар из коробки, угол его рта дрогнул в улыбке, потому что к игрушке была прикреплена фотография.

– Это, должно быть, ты, – предположил он, и я рассмеялась, увидев своё изображение.

– Да, кажется, мы сделали эту игрушку, когда мне было лет одиннадцать.

Блейн некоторое время с интересом всматривался в мою фотографию.

– Ты была симпатичной школьницей, – заметил он, взглянув на меня с искорками в глазах. – Я бы определённо дёргал тебя за хвост и подкидывал лягушек в парту, чтобы привлечь твоё внимание.

Я закатила глаза, понимая, что это было маловероятно, несмотря на то, что мне было приятно слышать его слова.

– Думаю, мы принадлежали разным мирам, – прокомментировала я, осознавая, что он относился к школьной элите, играл в футбольной команде и был окружён вниманием сверстниц, из которых только приближённые могли пытаться обратить на себя его внимание.

Я, в свою очередь, считалась очень скромной школьницей, лучшими друзьями которой были книги. Робкая и сдержанная, я редко привлекала к себе внимание и при любой возможности старалась держаться в стороне.

Закончив наряжать ёлку, мы зажгли гирлянду и отошли в сторону, чтобы полюбоваться результатом. Когда Блейн притянул меня к себе за талию, я мягко улыбнулась:

– Мне кажется, у нас получилась красивая ёлка. Спасибо тебе.

Его руки сжались вокруг меня сильнее.

– Всегда пожалуйста, Кэт, – негромко произнёс он поверх моего уха.

Мы стояли некоторое время в темноте, окружённые мерцавшими светом огоньками, и я счастливо прислонилась затылком к его груди. Это был тот самый момент, о котором мне никогда бы не хотелось забывать.

К сожалению, через пару минут резкий звонок сотового разорвал в клочья тишину вместе с нашим настроением. Вздохнув, Блейн отпустил меня и вытянул из кармана джинсов телефон.

– Кирк, – отрывисто ответил он. Когда я попыталась отстраниться от него, его рука удержала меня на месте.

По мере того, как я видела, как сжималась его челюсть, и лицо приобрело жёсткость, меня начало охватывать нехорошее предчувствие.

– Нет, – со злостью ответил он, – это не то, о чём мы договаривались. – На этот раз, отпустив мою руку, Блейн отошёл к окну, слушая то, что ему говорили.

– Это не твоё чёртово дело, – рявкнул он, источая теперь уже ощутимую злость. – Сделаешь это, и я прослежу, чтобы уже утром судья Рейнольдс разорвал тебя в клочья.

Последовала пауза, после чего Блейн буквально прорычал:

– Смотри, что будет, ублюдок. – После этого он захлопнул телефон, глядя в окно.

– Кто это был? – осторожно спросила я, вглядываясь в его лицо.

Блейн заметно помедлил, прежде чем ответить:

– Джеймс. Ему нравится действовать мне на нервы.

– И что ему нужно? – спросила я настороженно.