Поворот Колеса

— Шу до т'кзайа! — В голосе норна слышалось почти ликование. — Смертные! Они принесут гибель твоему роду, Ликимейя Глаза Луны. — Он говорил на вестерлинге с грубой точностью лесника, имитирующего предсмертный крик кролика. — Неужели ты так слаба, что позволяешь этому сброду помогать тебе? Не похожи они на великую армию Синнаха.

— Ты захватил замок смертных, — холодно отвечала Ликимейя. Рядом с ней по-прежнему твердо сидел на своей лошади Джирики, на лице которого ничего нельзя было прочесть. Эолер снова удивился, как могут некоторые смертные даже думать, что они понимают ситхи. — Твой господин и твоя королева тоже не чураются смертных. У тебя нет особых причин для ликования.

Норн засмеялся — звук, похожий на скрежет ножа по черепице.

— Да, мы используем их. Смертные — как крысы, живущие в наших подвалах. Мы можем делать из их кожи перчатки, но никогда не посадим за один стол с собой. Ты слаба, так же как была слаба Амерасу Рожденная на Борту.

— Не смей говорить о ней! — воскликнул Джирики. — Твой рот слишком зловонный, чтобы произносить ее имя, Ахенаби!

Белое существо на стене улыбнулось.

— А, маленький Джирики. Я наслышан о твоих приключениях, или, я бы сказал, о том, как ты вмешиваешься в чужие дела. Тебе следовало бы пожить на севере, на нашей холодной земле. Тогда ты стал бы сильнее. Твоя терпимость к смертным — опасная слабость. Эта слабость — одна из причин, по которым твой род скоро иссякнет, а мой возвысится, поскольку он более суров.

Норн повернулся и поднял голову, обращаясь уже к Эолеру и нервно перешептывающимся эрнистирийцам.

— Смертные! Сражаясь рядом с бессмертными, вы рискуете не только своими жизнями. Вы рискуете своими душами.

Эолер услышал за своей спиной гул испуганных голосов. Он пришпорил коня, и, проехав несколько шагов вперед, поднял меч.

— Это пустые угрозы! — крикнул он. — Делай свое Черное дело, но наши души останутся при нас.

— Граф Эолер, — позвала Мегвин. — Это Скадах, Дыра в Небесах. Не подходи ближе!

Ахенаби наклонился вниз, сверля Эолера черными бусинами глаз.

— Вождь смертных, не так ли? Что ж, маленький человек, если ты не боишься ни за свою душу, ни за жизни своих воинов, то как насчет твоих собратьев, до сих пор запертых в этих стенах?

— О чем ты говоришь? — крикнул Эолер.

Норн повернулся и вскинул руки. Через мгновение на стене рядом с ним появились две фигуры. На них тоже были тяжелые, длинные одежды, но некоторая неловкость движений сразу выдавала их, особенно на фоне паучьего изящества норнов.

— Здесь у нас ваши братья. — Ахенаби улыбнулся. — Они наши гости. Готовы ли вы принести их в жертву вашим бессмертным союзникам? — Фигуры на стене молчали безучастно и безнадежно. Лица под черными капюшонами явно принадлежали людям, а не Рожденным в Саду.

Волна бессильной ярости захлестнула Эолера.

— Отпусти их, — заревел он.

Довольный норн тихо засмеялся.

— О нет, маленький смертный. Наши гости очень счастливы здесь. Хотите посмотреть, как им весело? Может, они станцуют для вас? — Он поднял руку и сделал резкий выразительный знак. Фигуры начали медленно кружиться. К ужасу стоявших внизу, они подняли руки, как бы пародируя изысканный придворный танец, и принялись раскачиваться из стороны в сторону, иногда натыкаясь друг на друга, рядом с ухмыляющимся норном. На мгновение они соединили руки, опасно приблизившись к краю стены, потом оттолкнулись от камней и продолжили свой страшный танец уже порознь.

Сквозь слезы ярости, застилавшие ему глаза, Эолер увидел, что лошадь Джирики сделала несколько шагов к стене. Ситхи поднял лук, потом молниеносным, едва видимым движением выхватил из колчана, висевшего у луки седла, стрелу и натянул тетиву так, что лук изогнулся широкой дугой. На стене все шире становилась ухмылка Ахенаби. Он нагнулся, почти вздрогнув, и мгновением позже исчез, оставив только две жуткие танцующие фигуры.

Джирики пустил стрелу. Она попала в ногу одному из танцующих и сбила его. Падая, он зацепил и своего товарища. Пролетев двадцать футов, они с грохотом упали на засыпанные снегом камни. Несколько эрнистирийцев вскрикнули и застонали.

— Кровь Ринна! — ахнул Эолер. — Что ты сделал?!

Джирики подошел ближе к упавшим, осторожно поглядывая на теперь уже пустую стену. Достигнув цели, он спешился, опустился на колени и махнул Эолеру, чтобы тот присоединился к нему.

— Зачем ты это сделал, Джирики? — Горло сжималось, как будто его стискивала чья-то рука. Он посмотрел на тела несчастных. Пальцы, торчащие из рукавов, были скрючены, словно все еще искали спасения, которого теперь им уже не найти никогда. — Ты хотел спасти их от пыток? Но если бы нам удалось выбить норнов из Наглимунда — неужели не было никакой надежды помочь им?

Джирики промолчал. Мягким движением он перевернул одно из тел, приложив некоторое усилие, чтобы отделить его от другого — их руки все еще были крепко сплетены. Потом ситхи откинул капюшон.

— Бриниох! — Эолер едва мог говорить. — Бриниох Небесный, спаси нас!