Поворот навыворот (СИ)

– Тебя что-то конкретное беспокоит? – уточнил её наставник.

– Да. Я прошлой ночью видела во сне мою Риту. И мне показалось, что рядом с ней кто-то страшный, чёрный, с горящими глазами. Он обнимал её за плечи, а потом за талию, и это было так собственнически. Мне тревожно за неё.

– Обнимал собственически, говоришь? Чёрный? – нахмурился ведьмак. Побарабанил пальцами по столешнице и задумчиво откинулся на спинку стула.

– Я ведь себя не накручиваю? – спросила, сама не зная на какой именно ответ надеется.

– Трудно сказать пока. Но вряд ли. Тут действительно надо смотреть. Будет у тебя сегодня два урока.

В этот раз они никуда не ходили. Данко отвёл её в гостиную, усадил на диван. А сам подошёл к стеллажу у стены. Там стояли какие-то книги, парочка деревянных фигурок, шкатулка-сундучок ещё какие-то непонятного назначения вещи. Лиля их особо и не рассматривала, как-то не до того было раньше, да и трогать что-то без спросу опасалась, мало ли. Длинные пальцы ведьмака пробежались по разным предметам, словно на ощупь подбирая, а потом он взял нечто напоминающее куклу, скрученную из ткани. И принёс это безобразие ей. Хорошо хоть в руки давать не стал, а положил перед девушкой на кофейный столик.

– Мы можем видеть очень многое. Ты ведь читала, что одно уже слово “ведьма” имеет происхождение от “ведать”, то есть знать. Но нам нужно что-то, с чего можно считать нужную нам информацию. Это может быть вещь, или сам человек. Или хотя бы родственник этого человека. Без этого можно и обойтись, но тогда нужно звать на помощь духов. Иногда эти духи даже соглашаются нам служить. Или их принуждают хитростью. Но об этом потом. – ведьмак обошёл диван и стал позади неё, положив руки на плечи. – Сейчас я хочу, чтобы ты попробовала считать информацию с этой вещи.

– Эм. – Лиля с глубоким удивлением рассматривала куклу. – Можно я не буду её руками трогать?

– Я дал бы тебе по рукам, если бы ты стала её трогать. – хмыкнул Данко. – Доверяй своему чувству. Вот ты смотришь и что ощущаешь?

– Омерзение? – неуверенно протянула Лиля, не зная, то ли он имеет ввиду.

– Хорошо. Что ещё? Можешь поднять руку над куклой и попробовать так.

Она осторожно выполнила его указание, занеся ладонь над странной мотанкой из льняной ткани. От вещицы веяло холодом и злобой, очень знакомой такой злобой. От неожиданной догадки она даже руку отдёрнула, спрятав её за спину.

– Это принадлежало Параскевье?

– Да. Молодец. Что ещё?

– Ты правда хочешь, чтобы я читала эту гадость? А она не опасна? – недоверчиво переспросила девушка.

– Уже нет. Если не будешь трогать руками.

– А не руками можно? – хмыкнула Лиля.

– Ты очень хорошо вжилась в роль непослушной ученицы, Цветочек. Я тебе это обязательно припомню. – пальцы Данко на её плечах сжались, предупреждая. – А сейчас сосредоточься. Я не требую от тебя каких-то сверх важных сведений, просто хочу, чтобы ты уловила суть. Вперёд, Лиля.

Она снова неохотно поднесла над столом и куклой руку. Ладонь немного покалывало, пальцы подрагивали, а она сосредоточенно пыталась уловить и систематизировать свои собственные ощущения.

– Закрой глаза. Так тебе будет легче. Отпусти разум, дыши глубоко. Просто чувствуй. – наставлял её ведьмак, успокаивающе поглаживая плечи.

И Лиля послушно выполняла его советы. Дыхание выровнялось, разум сосредоточился на ощущениях. Она ощущала тепло его ладоней, черпая в этом силы и уверенность, чувствовала присутствие молчаливого духа в комнате и впервые поняла, что это Хашшас. А под рукой у неё лежало нечто напитанное чужой отталкивающей сущностью.

– Ты можешь просто смотреть, а можешь искать что-то конкретное. Просто задай вопрос. – тихо инструктировал Данко.

Вопрос? Какой вопрос? Может как её нашла эта старуха? Или зачем? Хотя об этом она и так уже знает и снова расстраиваться не хочет. Тогда что? В голове вспыхнуло воспоминание из сна и злые слова мёртвой ведьмы. Кого она имела ввиду, когда говорила “мой будет”? Неужели Данко? И словно в ответ на свои мысли начала видеть сначала сумбурные и нечёткие, а потом всё более ясные картинки.

Сначала Лиля Параскевью даже не узнала. Она выглядела моложе, гораздо моложе. Максимум лет на сорок пять. И ну никак не старушкой, какой девушка её запомнила. Очень захотелось спросить Данко, почему так, но она побоялась потерять концентрацию, поэтому продолжила смотреть дальше. Ведьма сидела за столом и держала в руках ту самую куклу, перематывая её нитками, припевая что-то, шепча страстно, надрывно, так, словно от этого её жизнь зависела.

– …как не может день без ночи, волк без волчицы… придёшь ко мне, только меня будешь видеть, только меня слышать… кровь моя красна, слово крепко… ты, Данко, мой будешь.