Поворот под Москвой

Не только в прифронтовой полосе ввиду больших потерь и растянутой линии фронта было нарушено снабжение войск, но и глубокий тыл был не в состоянии больше обеспечивать снабжение группы армий. Когда начались морозы, то выяснилось, что железные дороги не подготовлены для эксплуатации в зимних условиям и что расчеты их пропускной способности базировались на "успешных" показателях, которые сообщались соответствующими инстанциями во время перешивки русской железнодорожной колеи и ремонта русского железнодорожного оборудования. Но этим расчетам, как и многим другим, в дальнейшем не суждено было оправдаться. Непонимание инстанциями ОКВ запросов и требований железной дороги, неспособность управления железной дороги "Ост" разумно организовать на своей территории железнодорожные перевозки{249}, а самое главное, хроническая нехватка вагонов и пригодных для зимы паровозов - все это, вместе взятое, привело к нарушению нормального порядка снабжения, а порой и к полному прекращению подвоза. В начале декабря временами выходило из строя до 70% немецких паровозов, не выдерживавших низких температур.

В некоторые дни с начала наступления в ноябре в группу армий "Центр" прибывало до 36 эшелонов, однако затем поступление их снова резко сократилось. Поэтому нормальное, то есть регулярное, снабжение войск было невозможно. В связи с этим обер-квартирмейстер 3-й танковой группы писал 29 ноября: "К сожалению, железнодорожный транспорт ни в отношении обеспечения обслуживающим персоналом, ни с точки зрения технической оснащенности не соответствует тем требованиям, которые к нему предъявляют операции на Восточном фронте. Поэтому в настоящий момент обеспечить нормальное снабжение не представляется возможным".

5 декабря он же отмечал: "Много паровозов замерзло, в связи с чем отправка груженых составов не может быть осуществлена... Майор Экштейн сообщает, что подвоз... почти совсем прекратился. Когда эти условия улучшатся, сказать трудно... Не исключено, что продовольственные нормы придется сократить".

Положение усугублялось еще тем, что часто железнодорожные пути и мосты подрывались партизанами, и тем, что допускались ошибки в отправке составов. Так, 27 ноября 3-я танковая группа получила вместо ожидаемого состава с горючим целый состав со спиртными напитками из Франции. Бутылки на морозе полопались, так что выгружать пришлось ледяные сосульки и осколки стекла.

Отвечавший за снабжение группы армий майор Экштейн непрерывно подвергался нападкам со стороны обер-квартирмейстеров армий и группы армий, требовавших что-нибудь сделать для налаживания подвоза снабжения. С горьким чувством он писал по этому поводу, что тоже ничего не может сделать, потому что паровозы в пути выходят из строя либо от мороза, либо от каких-то повреждений{250}. Так как снабжение воздушным путем в больших масштабах было невозможно, хотя командование группы армий просило об этом, то к началу декабря войска остались без самого необходимого - без провианта и зимнего обмундирования, без боеприпасов и горючего.

2 ноября командование группы армий запросило о выделении транспортной авиации, "чтобы в зимнее время обеспечить нормальное снабжение войск и быструю эвакуацию раненых". ОКВ на запрос ответило отрицательно: сухопутные соединения "должны для обеспечения снабжения обходиться своими силами даже во время сильных снегопадов".

В заключение можно сказать, что 5 декабря положение группы армий сложилось такое, что необходимо было приостановить наступление, а условия для перехода к обороне еще не были подготовлены. "Кульминационный пункт" был достигнут.

"Кульминационным пунктом" Клаузевиц называет момент, когда наступающие, вклинившиеся в глубину территории противника, в связи с недостатком сил должны перейти к обороне. Этот кульминационный пункт таит в себе большую опасность: "По ту сторону кульминационного пункта в обстановке наступает перелом, следует контрудар; сила такого контрудара бывает обычно значительно больше, чем был сам наносимый удар"{251}.

Обстановка на участке фронта группы армий "Север" была тоже не намного лучше. Начатые русскими 20 ноября наступательные действия против 16-й армии развивались с такой силой, что находившийся в районе Тихвина 39-й танковый корпус попал в исключительно тяжелое, критическое положение. 3 декабря командир корпуса доносил командованию 16-й армии, что "удерживать Тихвин в течение продолжительного времени наличными силами невозможно".

Тремя днями позже он так обрисовал то безвыходное положение, в которое попали его соединения: "Психическое перенапряжение достигло крайнего предела... Солдаты и даже отдельные командиры рот и батальонов становятся апатичными и безучастными... Возникает угроза паники... Вывод: дальнейшее боевое использование корпуса будет связано с потерей четырех подвижных дивизий".