Поворот под Москвой

«На передовой личный состав войск сильно заражен вшами. Появились единичные случаи сыпного тифа, в основном, на участке фронта группы армий „Центр“. Участились заболевания от простуды и случаи обморожения».

Люди были настолько измотаны физически, что даже самое легкое ранение не обходилось без последствий. Да к тому же еще санитарная служба и транспортировка раненых из дивизий были полностью нарушены. Даже если раненому удавалось сравнительно быстро попасть в теплый медицинский пункт батальона, то врач в случае необходимости операции становился перед дилеммой — отправлять ли раненого на санитарной машине в тыл, заведомо обрекая его на многочасовой путь по ужаснейшим дорогам, сопряженный с опасностью замерзания, или же оставлять раненого на месте, но без операции, которая была ему столь необходима. Санитарные машины не отапливались, едва ли они вообще годились для использования. В этой области также ничего не было подготовлено к зимним условиям.

Не только в прифронтовой полосе ввиду больших потерь и растянутой линии фронта было нарушено снабжение войск, но и глубокий тыл был не в состоянии больше обеспечивать снабжение группы армий. Когда начались морозы, то выяснилось, что железные дороги не подготовлены для эксплуатации в зимних условиям и что расчеты их пропускной способности базировались на «успешных» показателях, которые сообщались соответствующими инстанциями во время перешивки русской железнодорожной колеи и ремонта русского железнодорожного оборудования. Но этим расчетам, как и многим другим, в дальнейшем не суждено было оправдаться. Непонимание инстанциями ОКВ запросов и требований железной дороги, неспособность управления железной дороги «Ост» разумно организовать на своей территории железнодорожные перевозки[209], а самое главное, хроническая нехватка вагонов и пригодных для зимы паровозов — все это, вместе взятое, привело к нарушению нормального порядка снабжения, а порой и к полному прекращению подвоза. В начале декабря временами выходило из строя до 70 % немецких паровозов, не выдерживавших низких температур.

В некоторые дни с начала наступления в ноябре в группу армий «Центр» прибывало до 36 эшелонов, однако затем поступление их снова резко сократилось. Поэтому нормальное, то есть регулярное, снабжение войск было невозможно. В связи с этим обер-квартирмейстер 3-й танковой группы писал 29 ноября:

«К сожалению, железнодорожный транспорт ни в отношении обеспечения обслуживающим персоналом, ни с точки зрения технической оснащенности не соответствует тем требованиям, которые к нему предъявляют операции на Восточном фронте. Поэтому в настоящий момент обеспечить нормальное снабжение не представляется возможным».

5 декабря он же отмечал:

«Много паровозов замерзло, в связи с чем отправка груженых составов не может быть осуществлена… Майор Экштейн сообщает, что подвоз… почти совсем прекратился. Когда эти условия улучшатся, сказать трудно… Не исключено, что продовольственные нормы придется сократить».

Положение усугублялось еще тем, что часто железнодорожные пути и мосты подрывались партизанами, и тем, что допускались ошибки в отправке составов. Так, 27 ноября 3-я танковая группа получила вместо ожидаемого состава с горючим целый состав со спиртными напитками из Франции. Бутылки на морозе полопались, так что выгружать пришлось ледяные сосульки и осколки стекла.

Отвечавший за снабжение группы армий майор Экштейн непрерывно подвергался нападкам со стороны обер-квартирмейстеров армий и группы армий, требовавших что-нибудь сделать для налаживания подвоза снабжения. С горьким чувством он писал по этому поводу, что тоже ничего не может сделать, потому что паровозы в пути выходят из строя либо от мороза, либо от каких-то повреждений[210]. Так как снабжение воздушным путем в больших масштабах было невозможно, хотя командование группы армий просило об этом, то к началу декабря войска остались без самого необходимого — без провианта и зимнего обмундирования, без боеприпасов и горючего.