Поворот судьбы

– А вот и нет. Они напоминают мне о том концерте. Я буду носить их, пока мама не проснется. – Рейчел она сказала: – Гиневра у Дункана. Надеюсь, ей там хорошо. – Хоуп подняла испуганные глаза на Джека: – Чарлин знакома с Дунканом. Она часто бывает у него.

Чарлин кивнула головой.

– У Дункана есть сарай, набитый всяким старым хламом, – сказала она. – Он разрешает брать оттуда все, что мне нужно для работы. – Она улыбнулась Джеку. – Мы с Беном думали, что делать с выставкой. Вы знаете, что у Рейчел намечена выставка?

– Разумеется, – ответил Джек, словно уже давно знал об этом. – Открытие через две недели. Не знаю, успеет ли она прийти в себя. – Он поймал на себе взгляд Бена Вулфа. – Мы можем с вами поговорить?

Оставив Саманту рядом с Рейчел, Джек вышел в коридор. Когда к нему присоединился Бен, Джек спросил:

– Можно перенести выставку?

Бен покачал головой:

– Я обзвонил всех художников, кто выставляется позднее, но две недели – слишком короткий срок. Никто не успеет подготовиться.

– Сколько у Рейчел законченных картин?

Бен поправил очки.

– Не знаю. Она обещала дать восемнадцать. Возможно, если бы я заехал и посмотрел на то, что у нее есть, я бы точнее оценил ситуацию.

Джека удивило то, что Бен до сих пор этого не сделал. Если бы между ним и Рейчел было что-нибудь серьезное, Бен проводил бы много времени в ее мастерской. Как в свое время Джек.

– Вам не стоит беспокоиться. – Бен Вулф слишком вял для Рейчел. Он не способен задеть ее за живое. Он слишком аккуратный, слишком тусклый. С чувством собственного превосходства Джек сказал: – Я загляну в мастерскую и сообщу вам, в каком состоянии картины.

Вечером Джек помыл посуду, позвонил учительнице Хоуп и попросил ее помочь с пикником, потом два часа провозился с чертежами, пытаясь решить проблемы, возникшие с проектом в Бокке. Чувствуя себя совсем усталым, он не пошел в мастерскую смотреть картины, а решил поискать в шкафу рубашки для Рейчел. Синди Уинстон сказала, что Рейчел, возможно, удобнее будет в лежать в своей ночной рубашке.

Вопрос о том, не окажется ли белье слишком фривольным для больницы, отпадал сам собой. Рейчел предпочитала простые фланелевые рубашки. Впрочем, не совсем обычные. Она любила яркие цвета. Джек выбрал лиловую и изумрудную, а затем, отодвинув в сторону оранжево-красную рубаху, обнаружил три фотографии в рамках. Они лежали картинкой вниз, занимая все дно ящика.

Он повернул к себе самую большую. В претенциозную позолоченную рамку, которую могла купить только мать Рейчел, была вставлена их свадебная фотография: жених и невеста в центре, а по бокам две пары счастливых родителей. Оба, и Джек и Рейчел, ненавидели эту фотографию. На ней они вышли слишком разодетыми и совсем непохожими на себя.

Отец и мать Рейчел уже умерли. Но тогда Виктория Китс приложила все силы к тому, чтобы устроить дочери волшебную свадьбу, которой не было у нее самой, а Юнис Макгилл всецело встала на ее сторону.

Фотография по случаю помолвки была лучше, но какую битву пришлось им тогда выдержать. На ней они были самими собой, а это, по мнению матери Рейчел, совершенно не годилось для газет. Джек дотронулся до простой деревянной рамки, на которую Рейчел наклеила кусочки фольги и цветной бумаги. Он и она на семнадцать лет моложе, их дерзкие, счастливые лица полны жизни.

А третий снимок? Его любимый, в рамке из необработанного камня. Рейчел сделала его всего за год до развода. Джек и девочки возятся на заднем дворе их дома в Пасифик-Хейтс, а присутствие Рейчел по другую сторону объектива настолько очевидно, что ее по праву можно считать участником этой сценки. Три улыбки, три смеющихся лица смотрят прямо на Рейчел с разной степенью любви и отваги.

Джек осторожно положил обратно в ящик сначала маленькую рамку из камня, затем фотографию по случаю помолвки, а свадебную фотографию спрятал в самый нижний ящик. Ему показалось, что своим присутствием она оскверняет две другие.

Глава 4

Когда на следующее утро Джек приехал в больницу, Рейчел лежала на боку спиной к двери. Его сердце учащенно забилось. Она наконец проснулась! Джек осторожно приблизился к кровати.

– Рейчел! – тихонько позвал он, приготовившись увидеть, как дрогнут ее веки.

В комнату вошла Кара Бейтс.

– Мы стали поворачивать ее на бок. Она и так пролежала на спине два дня. Мы также положили ей под простыню воздушный матрас. Он помогает восстановить подвижность.

Джек огорченно вздохнул. К разочарованию примешивался страх: Рейчел лежала в коме двое суток, но врачи по-прежнему не могли сказать ничего определенного.

– Есть хоть какие-то изменения? – спросил он.

– Особых нет, но мне кажется, кровоподтек на лице уменьшился.

Джек согласился.

– Но если синяк побледнел, почему состояние не улучшается?

– Отек сдавлен черепом, поэтому он проходит медленнее, – сказала Кара, заглядывая в пакет, который Джек положил на кровать. – Что вы принесли?

– Ночные рубашки. Рейчел любит яркие цвета.

– Я это поняла, – сказала Кара, поднимая бровь и указывая взглядом на подоконник, заставленный цветами.