Поворот в сторону перекрестка

Мы с Аликом сидели за небольшим столиком, столешницей для которого служила мелкая металлическая сетка, вместо старого черного стекла, которое имели все столы в этом заведении прежде. Однако оно оказалось не единственным преобразованием, которому подвергся клуб. Здесь почти все изменилось так, что узнать в этом месте прежнюю эклектику и разруху можно было лишь с трудом.

Вместо разноцветных витражных стекол, в окнах красовались черные металлические решетки. Стены приобрели насыщенный багровый оттенок, с легким переливом серебра. Витиеватые коридоры и множественные перегородки, оказались безжалостно снесенными. Пространство увеличилось, но некоторая его причудливость форм все же осталась, ведь неровность стен, обусловленная наличием различных углублений, давала залу простор, с приятной возможностью уединения в одной из таких ниш.

На столике стояла бутылка шампанского и два до половины заполненных бокала. Сегодня мы с Аликом отмечали первый вечер работы клуба, который оказался вполне удачным, судя по количеству и довольству народа.

– Лучше бы выпить пива, – сморщился я, допив игристое.

– Еще успеется. Сегодня важный день, он достоин большего, – Алик поднес свой бокал к губам и сделал маленький глоток изысканного напитка.

В отличие от меня, Алик как всегда выглядел безупречно. На нем красовался темно синий пиджак с черными атласными лацканами и в тон к пиджаку темно синяя рубашка в тонкую вертикальную полоску черного цвета. Короткие черные волосы мужчина предпочитал убирать назад, и в этот раз он не изменил своей привычке, тщательно уложив их с помощью геля. И, как не странно, во всем этом антураже заведения он чувствовал себя комфортно, не смотря даже на то, что со всем своим стилем абсолютно не вписывался в окружающую атмосферу.

– Не думал, что из этой задумки действительно что-то получится, – я устало откинулся на спинку стула, при этом нечаянно задев тонкий фужер, стоявший у самого края. Он опасно покачнулся, закрутился и почти наверняка свалился бы со стола, если бы его вовремя не подхватил Алик.

– У меня всегда все получается, – совершенно невозмутимо произнес он, возвращая на место бокал. – А если все же не получается, то делаю еще раз, пока не добьюсь успеха.

– То есть, если бы я не согласился на эту авантюру с клубом, ты бы меня убил? – интерес на реакцию Алика, с подвиг меня придвинуться к нему поближе.

– Не стоит воспринимать все так буквально, – мужчина мягко улыбнулся, не выдав ни малейшего намека на искренность своих слов. Оставалось только гадать – лгал он, или говорил чистую правду.

– Все же, чтобы ты стал делать, если бы получил мой отказ? – слегка, и лишь слегка раззадоренный бокалом шампанского, я начинал углубляться в опасные густые дебри, и это безумие было уже не остановить. Ведь при всей своей напыщенности и несокрушимости образа, Алик никогда не представлял для меня угрозы. И я не боялся разговаривать с ним откровенно, без излишних сантиментов. Он же в свою очередь всегда держался со мной нейтрально и спокойно, не выказывая истинности своих намерений или мыслей. Но таким я видел его постоянно, кроме одного единственного раза, когда он пытался затеять со мной общее дело, в виде рок-клуба. Тогда, кажется, Алик примерил на себя нелепый образ «своего парня», облачившись в простую до безобразия одежду. Он нервничал, разговаривая со мной, хотя изо всех сил старался прикрыть это за неловкой попыткой убедить в обратном. Но, видимо, когда рыбка клюнула на крючок, и меня не требовалось больше ни в чем убеждать, уверенность вернулась к Алику, и сколько бы раз я не старался пробиться сквозь вновь возведенную стену, я так и не смог. Впрочем, мне доставляло удовольствие пытаться.

– Я бы попробовал еще раз тебя убедить. А после этого еще раз и еще.

– Ну, а если бы я все-таки не поддержал твою затею?

– Ты бы не отказался.

– Откуда столько уверенности в этом?

– Потому что тебе это было нужно, – с непоколебимой уверенностью ответил Алик, а затем смутился и поспешно добавил: – И мне это тоже было нужно.

Мужчина крепко, но несуразно сжал бокал. Я заметил в суетливом жесте ту неловкость, что так давно пытался извлечь из него на свет. Но ощутив ее, понял, что не хочу больше лезть к нему в душу. Мне было достаточно оставить все как есть. Во всяком случае, большего сейчас не требовалось. Возможность заниматься музыкой заменяла все прочее. Оттого, даже толком не интересовало, что так стремится обрести в моем лице Алик, ведь, во-первых, с меня нечего взять, а во-вторых, плата за это вполне достойная. К тому же, я и впрямь не боялся Алика, и говорил все напрямую. Но в этот раз, мне отчего-то резко перехотелось его дразнить, и я решил смягчить удар, согласившись с его словами.