«Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы

Покончив с работами, Сергей Платонович вышел на бак. Вечер вступал в свои права. Море было спокойно. На торчащем среди превратившегося в обломки палубного настила завалившемся кнехте сидел мичман Дараган, разглядывая краски заката. Завидев подошедшего Ключевского, поднялся, поздоровался с неизменной вежливостью:

– Добрый вечер, Сергей Платонович.

– Здравствуйте, Митя.

Тужурка на Дарагане сильно обгорела, левая брючина разошлась по швам до колена, но сам мичман был умыт, а его пробор, как всегда, безупречен.

– Как вы? – теперь уже осведомился Ключевский.

– Слава богу, цел. А вот каюту мою разнесли вдребезги.

Сергей Платонович достал из кармана сюртука смявшуюся коробку папирос, протянул. Мичман кивнул благодарственно. Закурили. Некоторое время оба глядели на закат.

– Больше всего фотографических снимков жаль, – задумчиво произнес Дараган, выпуская в небо длинную струйку дыма. – Представляете, Сергей Платонович, я заснял так много разных экзотических видов! А теперь все сгорело. Дотла.

Ключевскому почему-то вспомнилась его коллекция бабочек. Интересно, как там она в далеком Петербурге? Мысли сами собой перескочили на прошлое, и Сергей Платонович вдруг громко рассмеялся. Дараган повернулся к нему, всем своим видом выражая немой вопрос.

– Вспомнилась прошлогодняя поездка, – пояснил Ключевский. – Как раз в июле месяце. Я со своими товарищами по путешествию уговаривался ровно через год встретиться совсем в другом месте.

– Где же?

– В Баден-Бадене.

Мичман только присвистнул. Сергей Платонович оглядел застывшие впереди громады русских броненосцев. Еще раз усмехнулся и, прищелкнув языком, проговорил:

– Вот такой вот Баден-Баден.

Бездомного мичмана Ключевский пригласил ночевать в свою двойную каюту. Она хоть и была изрядно посечена осколками, залетавшими во время боя сквозь разбившийся при первых выстрелах иллюминатор, но, в общем-то, можно сказать, уцелела. Приглашение было принято Дараганом с благодарностью.

На Желтое море незаметно опустилась летняя ночь. Русский флот, осторожно попыхивая дымом из труб, продолжал оставаться в прежнем квадрате. Кочегарам была дана команда – бросать уголь в топки аккуратно, чтобы в темное небо не взметнулись бы случайно снопы искр. В целях маскировки суда огней не показывали. На корме каждого из них были зажжены только ратьеровские фонари. Полупорты батарейных палуб оставались открыты, вахтенные и прислуга малокалиберных орудий напряженно всматривались в темноту, стараясь не пропустить силуэты неприятельских миноносцев, как только таковые возникнут в зоне видимости. До Порт-Артура оставался один ночной переход средним ходом. Но сигнала выступать все не приходило.

Около полуночи на северо-востоке был замечен огонь. По поданным прожектором позывным определили – к главным силам возвращается из дозора крейсер «Светлана». Выплывая из мглы, она уверенно пошла к головному русскому броненосцу. Пока не вступили в голосовое сообщение между кораблями, шестидюймовки «Ретвизана» держали изящный силуэт крейсера под прицелом. На всякий случай.

Перешедшая со «Светланы» на «Ретвизан» группа офицеров была тут же препровождена в адмиральский салон. Макаров с чинами штаба сидели за столом над картами, свежеперебинтованный Рожественский дремал на своем диване в углу. Унести себя в отдельное помещение до окончательного определения наших дальнейших планов неугомонный Зиновий Петрович так и не дал.

Вошедшие офицеры взяли под козырек. Макаров с едва уловимым удивлением узнал в старшем из прибывших капитана 1-го ранга Родионова. Тот командовал крейсером «Адмирал Нахимов». Сегодня утром по предварительной договоренности с адмиралом Витгефтом «Нахимов» должен был выйти в составе порт-артурского отряда кораблей навстречу главным силам русского Тихоокеанского флота.

Доставленные Родионовым сведения были сколь печальны, столь и важны. Утром 28 июля адмирал Витгефт, подняв флаг на единственном оставшемся в строю броненосце «Севастополь», вышел на внешний рейд Порт-Артура. Остальные броненосцы были окончательно добиты в гавани японской осадной артиллерией. Несмотря на то что только-только отремонтированный усилиями артурских мастеровых крейсер «Олег» опять получил накануне подводную минную пробоину и принять участие в операции не мог, отряд Витгефта представлял собой достаточно внушительную силу и имел, как казалось, немалые шансы на успех. В море удалось вывести крейсера «Рюрик», «Адмирал Нахимов», «Владимир Мономах», «Дмитрий Донской». В составе группы адмирала Энквиста следовали «Аврора» и «Диана». Предполагалось, что всем им будут противостоять устаревшие броненосцы и крейсера отряда адмирала Катаоки. Справиться с таким противником порт-артурскому отряду было вполне по силам.