Повороты судьбы. Амулет Вирены (СИ)

Ух... Для меня это все было в новинку, но мне все нравилось, особенно ощущения покоя и одухотворенности. Интересно, а где остальные люди? И стоило так подумать, как мы вышли к открытому навесу с такой же фигурной крышей. Под навесом на деревянном полу сидели, скрестив ноги, близнецы моего провожатого. Все лысые, круглоголовые и в оранжевых одеждах. Правда, босиком и одежда тоже немного отличалась - одно плечо и рука были обнажены, а описать конструкцию длинного одеяния мне не хватало знаний. И мужчины... медитировали? Да, определенно эта та поза, в которой мы медитировали для повышения концентрации и единения с магическими потоками. Но ведь здесь нет магии. Зачем они это делают? И почему они так все похожи? Вгляделась в их лица внимательнее и тут же смущенно покраснела. Вся толпа одними раскосыми узкими глазами косилась на меня. И если бы не мое хорошее зрение, не рассмотрела бы. Со стороны казалось, будто они все сидят с закрытыми глазами.

Внезапно послышался резкий выкрик на незнакомом языке, заставивший меня вздрогнуть, а всех медитирующих мужчин закрыть глаза и поклониться с уже знакомым мне жестом. Мой провожатый тоже остановился и поклонился вышедшему из-за тонкой бежевой перегородки мужчине, прислонив палку к росшему неподалеку дереву.

'И все же они все какие-то одинаковые ' - подумала, разглядывая этих двух мужчин, которые как-то странно общались без слов, поглядывая друг на друга и на меня. Затем тот, который только появился, нехотя кивнул и вернулся под навес, а мне показали следовать за провожатым. Еще раз глянула на медитирующих молодых людей, которые снова косились на меня, при этом некоторые едва сдерживали улыбки. Это было как-то неожиданно. Интересно, как выглядят их женщины? И вообще, что это за место? Может, какая-нибудь школа или академия? А одинаковый вид - просто форма? А на лысо-то зачем брились?

За такими размышлениями я и не заметила, как мы остановились у одного из строений. Оно было длинным и странным, потому что я не видела дверей. Несколько ступенек вели на террасу под навесом, а дальше стена. Мой спутник снял обувь и поднялся по ступенькам. Затем обернулся и вопросительно посмотрел на меня. Ну, ладно. Сняла свои ботинки и тоже поднялась на террасу. А дальше куда? И вот тут я и поняла, что стены - это и есть двери. Часть стены просто отодвигалась в сторону, а за ней была небольшая комната с какими-то ковриками и валиками на полу. Видимо это спальное место. Стены в самой комнате тоже оказались раздвижными, храня от взора многочисленные полочки. Там оказались одеяла и оранжевый комплект одежды, который и протянули мне. Затем мой провожатый поклонился и вышел, задвинув перегородку, которая оказалась полупрозрачной, давая достаточно света, чтобы ориентироваться в помещении. Подошла, потрогала. Хм... Словно из желтой бумаги сделана.

В наступившей тишине, в одиночестве этой комнаты в незнакомом чужом месте, на меня нахлынуло осознание произошедшего. Если до этого все воспринималось отстраненно и было похоже на сон, то сейчас я поняла, что все вокруг реально. Почувствовала, что ноги отказываются держать тело, и медленно села на колени, глядя в пол. Что же произошло? Попыталась мыслить здраво и не паниковать. Так, во время обряда подзарядки амулета произошел мощный выброс энергии, который и привел в действие проклятие, наложенное вампиршей. Это его фиолетовое сияние я увидела перед тем, как провалилась в портал перехода, по-видимому. А еще... бабушка... ее ведь больше нет... И Валентин... Как быстро он сможет меня найти? А если...? Нет, я не хотела больше думать об этом.

Вдруг на руку что-то капнуло - по щекам бежали горячие слезы. Всхлипнула и подняла дрожащие руки, закатала рукав и посмотрела на левое запястье. Брачная вязь никуда не делась, вот только из золотистой она превратилась в черную, словно из нее ушла вся магия. Сильная тоска по моему дракону, по его янтарным глазам, нежной улыбке с любимой ямочкой на щеке, бережным, но прочным объятиям, сдавила сердце, выворачивая душу. Что же со мной произошло? Почему разум твердил, что все будет хорошо, а сердце было готово рыдать от тоски и обреченности, словно мы больше никогда не увидимся?