Повороты судьбы. Сентиментальный роман

– Ничего не запутанно! Солнышко, не надо себя корить и их жалеть. Не у них единственных погиб сын на войне! Но не все же топят горе в бутылке, надо достойно нести память о сыне-герое, – возмущенно говорил Володя.

– Все люди разные. Володя, ты рассуждаешь, как военный, командир. А я – как женщина, и, надеюсь, будущая мать, -успокаивала она его.

Тут в дверь постучали, на пороге в парадном пиджаке, надетом поверх грязной майки, стоял Иван Степанович.

– Извини, командир. Мы тут твою красавицу напугали, больше такого не повторится! – клятвенно заверил он, шмыгая острым носиком в красных прожилках и виновато глядя Володе в глаза.

– Ладно, Степаныч, – уже миролюбиво ответил Владимир. – Всякое бывает, а память о геройском сыне не советую топить в бутылке. – А через секунду потерянно воскликнул, в отчаянии махнув рукой:

– Какой я вам советчик, Иван Степанович, поступайте, как можете! Я не в праве вас осуждать!

И двумя огромными шагами Володя пересек маленькую комнату и замер у окна. В комнате повисла напряженная тишина. Иван Степанович растерялся и неспешно вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Лена с тревогой смотрела на мужа. Наконец он повернулся и с комком в горле сказал:

– Вспомнил, как к соседнему подъезду в нашем доме привезли цинковый гроб, и как женщина, голосившая в голос, охватила его руками и ее долго не могли оторвать от него. Мать, наверное.

Лена встала, подошла к нему и обняла за плечи.

– Ты, как всегда права, солнышко. Потерять единственного сына, это огромное горе и не все могут с эти смириться, да и не надо, – сказал Володя, прижимая ее голову к груди. – Но в любом случае надо найти другое жилье. У меня через несколько дней командировка, я не могу оставить здесь тебя одну.

Когда им дали обещанную квартиру, Лена сидеть дома не могла и устроилась со своим незаконченным историческим образованием чертежницей в конструкторское бюро по проектированию жилых домов. Ей очень понравился коллектив, состоящий в основном из молодых творческих людей, комсомольского возраста, которые бурно спорили, отстаивая свои «гениальные» идеи в огромной комнате, уставленной кульманами и чертежными досками. Вместе они весело справляли советские праздники и часто выезжали на природу, где также под бутылочку дешевого портвейна шумно обсуждали фильмы Тарковского или самиздатовский роман Пастернака «Доктор Живаго».

Лена быстро стала «своей» в этом дружном коллективе и с удовольствием спешила на работу, за свой стол с калькой и чернильным рейсфедером. Володя даже начал ее немного ревновать и к работе и к коллективу. Но видя, как она расцвела, как горят ее глаза, радовался, что она не скучает, пока он целыми днями на работе, или того, хуже, неделями в командировке.

Однажды, сидя за своим столом у окна, Лена услыхала тихий плач. Он раздавался за огромным кульманом, за которым работала Людмила, очень талантливый проектировщик, чьи чертежи в основном Лена и копировала. Первым ее порывом было броситься к девушке, успокоить и предложить помощь, если понадобится. Но хоть и плакала Людмила тихо, рядом работающие проектировщики за своим кульманами не могли не слышать ее плача, но никто никак не реагировал на происходящее, и это остановило Лену.

В обеденный перерыв, сидя за столиком с самой пожилой коллегой их коллектива – Иридой Леонидовной, эффектной седой дамой, Лена не удержалась и заговорила с ней о случившемся.

– У Людмилы беда, моя девочка, и никто из нас не сможет ей помочь, как бы нам не хотелось! – сокрушалась Ирида Леонидовна. – Ты же знаешь, у нее прелестная дочка, которая родилась в счастливом браке. А два года назад мы проходили плановую флюорографию и у Людмилы неожиданно диагностировали туберкулез в начальной стадии. Представляешь, каково это для молодой, красивой, успешной женщины! Как ей нужна была поддержка близких людей! А ее муж, тоже успешный конструктор, работал в нашем же институте, просто-напросто сбежал! – эмоционально высказалась женщина.

– А как же дочка, с кем она была? – спросила Лена.

– Ну, пока Людмила восемь месяцев была в больнице, а потом наблюдалась у врача, то Варвара жила с бабушкой-дедушкой, а родной отец даже не навестил ни разу – отделался подарком на День рождения, когда девочке пять лет исполнилось. Да и сейчас особого внимания не проявляет. А была такая красивая пара! Это сейчас Людочка очень похудела и выглядит, сама понимаешь, не самым лучшим образом, а раньше считалась главной заводилой института, веселая, хохотушка! Вот так бывает в жизни, Леночка! А ты к ней с расспросами не лезь, вижу – она тебе симпатизирует, если захочет, то сама все расскажет. Время, моя девочка, нужно время, чтобы простить и дальше жить! – закончила свой грустный рассказ Ирида Леонидовна.

С Людмилой они в дальнейшем действительно подружились, а уж с Варенькой вообще стали закадычными подругами и та доверяла ей свои заветные мечты и детские секреты.

Однажды, гуляя с Варварой в парке в преддверии Нового года, та спросила Лену:

– Тетя Лена, угадайте, что я хочу попросить у Деда Мороза?