Поврежденные товары (ЛП)

“Эм, спасибо”. Папа прищуривается, глядя на него.

“Смотри”. Я вздыхаю. “Она влюблена в тебя. Не нужно быть гением, чтобы понять это. Она хочет ребенка, и она…сколько? Сорок два? Сорок четыре?

-Тридцать восемь. Папа ерзает на стуле, как школьник, попавший в беду. - У нее еще есть время.

“Да, но ты, похоже, эксперт по тому, как заставить ее потратить это на твою задницу”. Найт встает и неторопливо подходит к папе. Папа вскакивает на ноги. Теперь они почти лицом к лицу. Это выглядит слишком конфронтационно, и я понимаю, что Найту на самом деле очень нравится Дикси.

Может быть, даже любит ее.

И папа тоже так делает. В своей неромантичной манере.

Найт поднимает руку. Папа не дрогнул.

Я втягиваю воздух, но Найт просто вытирает ворсинки с папиного пиджака. “ Не будь придурком, пап. ” Его голос звучит мягко, спокойно. “Она хочет, чтобы вы жили долго и счастливо, в то время как ты даже не уверен, что у вас может быть пост-мама. Либо ты становишься мужчиной и даешь ей то, что она хочет, либо отпускаешь ее. Скажи ей прямо — у нее нет шансов. Этого никогда не случится. Ты когда-нибудь говорил ей это?”

По тому, как дергается мышца на папиной челюсти, я могу сказать, что ответ отрицательный.

Он никогда не отвергал Дикси напрямую. Просто держал ее на расстоянии вытянутой руки. Найт продолжает.

“Не давайте ей ложных надежд только потому, что приятно иметь кого-то, кого можно повести на благотворительные вечера и ужины. Либо вы делаете решительный шаг, либо покидаете бассейн. Опускать пальцы ног время от времени вредно для вас обоих. Перестаньте тратить ее время. Она провела большую часть своей жизни, упуская что-то ”.

Я никогда раньше не видел, чтобы Найт так заступался за Дикси. Это отчасти трогательно.

Внезапно меня охватывает безумная ревность, потому что, по крайней мере, у него все еще есть какая-то мама.

Папа потирает подбородок, уставившись в пол. - Я ничего не возьму.

Теперь моя очередь вскакивать на ноги. - Мама взяла с тебя обещание, что ты будешь жить дальше.

“Ну, никто не сравнится”, - рявкает папа, дико переводя взгляд с нас на него. Как будто мы устроили ему засаду. Вот тогда пенни падает. Он одинок. Одинок в комнатах, полных людей.

На работе, вечеринках и каникулах. Его родственная душа ушла. Его единственные проблески нормальной жизни - это мои футбольные моменты.

Вещи, которые привязывают его к общему с мамой прошлому. Старые добрые деньки.

Вместо моего обычного гнева мне становится грустно за него.

Он никогда не хотел душить меня ожиданиями.

“Кроме того, тебе-то какое дело?” Глаза отца сужаются. “Ты должна быть счастлива, что я так сильно люблю твою маму, что не прыгаю обратно в бассейн знакомств, подхватывая каждую всплывающую ЗППП”. Нам определенно следует отложить аналогии с бассейном в сторону.

-Любил, ” тихо поправляю я его. “ Любил, папа. Мамы больше нет.

“Прошло четыре года”. В глазах Найт блестят слезы. “Мы так по ней скучаем, папа. Правда. Но ее наследие заключалось в том, чтобы убедиться, что мы счастливы. Реализовалась. Предпочесть жизнь горю — это не предательство ее, это почитание ее ”.

“И твоя любовь к маме никогда не подвергалась сомнению”, - добавляю я. “Ты заплатил свои взносы. Мы хотим видеть тебя счастливым. На самом деле...”

Это идеальный способ рассказать ему о моих собственных надеждах и мечтах. Как он стоит на пути ко всем им.

Военно-воздушная академия не значится в моих списках на этот год, но кто знает? Может быть, на следующий.

Найт и папа поднимают головы, прицеливаясь ко мне.

“Что?” - спрашивают они в унисон. Найт бросает на меня взгляд, говорящий "Не смей, блядь,".

Но я устал жить для других людей.

“На самом деле, папа, тот факт, что ты вкладываешь все свои фишки счастья в наш угол, оказывает на нас большое давление. Ну, на меня. Я... ну, я ненавижу футбол.

Он смотрит на меня, но ничего не говорит. Думаю, он знает.

Я думаю, что он, возможно, действительно уделял этому внимание последние несколько дней.

“Презираю это. Как игру. Как концепцию. Как гребаное хобби. И я имею в виду...” Я потираю затылок. “Британцы правы. Футбол есть футбол. Футбол - это ... гандбол, я полагаю?”

“Очень запоминающееся”, - бормочет Найт.

Папа смотрит на меня так, словно я только что заявила, что влюблена в кухонную раковину и мы бежим в Вегас, чтобы сбежать.

-Мне это никогда не нравилось, ” продолжаю я. “Я имею в виду, да, в начальной и средней школе все было не так уж плохо, и это сплотило семью, так что я не сильно возражал. Но когда это стало становиться серьезным…что ж, я продолжал это делать только потому, что знал, что это делает тебя счастливым. Что тебе нравилось приходить на игры и ты мечтал, что однажды меня задрафтуют ”.

От выражения его лица меня тошнит.

Он убит горем. В ужасе.

“Смотри.” Найт встает между нами, пытаясь смешком разрядить обстановку. “Ничего страшного, хорошо? Все, что Лев говорит...”