Повседневная суета с опасными леди-монстрами

Я же не теряю времени на восторженные вздохи, тем более, Мурёна только поощряет все мои ласки, отвечая на каждое прикосновение. Вода вокруг бурлит, но гидромассаж давно выключен. Неуёмная крольчиха целует меня, облизывает шею, губы, лицо, уши, царапает спину острыми коготками, а ведь мы еще даже не занялись самым главным! Наконец, она слегка приподнимается, упираясь ножками в дно неглубокого бассейна и, раздвинув пальцами губки своей пещерки, аккуратно и плавно насаживается на член Вхожу в нее медленно, чувствуя, как смыкаются и давят на меня стенки ее давно нетронутой вагины. Ушастая охает, когда кончик внутри упирается в предел нервных окончаний.

— О-ох… Больше… Даже больше, чем… О-ох!

Я не даю ей погрузиться в воспоминания, стискивая задницу и заставляя ускорить темп. Ушастая взвизгивает от неожиданности, но покорно подстраивается. Ее красные пухлые соски так близко прыгают перед моим лицом, что мне удается схватить один из них губами. Они влажные от пота и воды, но от давления наружу не выходит ни капли молока, словно я прикусываю сосок юной девушки. Лактация у крольчих наступает во время беременности, поэтому ничего особеного в них нет. А вот чувствительность во все остальное время только усиливается.

Мурёна, как и все остальные Существа, оказывается скорострелкой. Чуть поскакав на моей морковке, она бурно кончает, до крови кусая меня за плечо. Позже она же зализывает ранки, извиняясь за свое поведение, но я не обращаю внимания, вылезая из воды и вытаскивая ее за собой. Меня манит ее огромный упругий зад и я ставлю ушастую на коленки на мягкий ворсистый коврик прямо у бассейна. Та услужливо приподнимает попку, чуть опадая на локти, демонстрируя отличный опыт сексуальных игр. Теперь я вхожу в нее сильно и быстро, до самого упора, из-за чего из горла ошалевшей Мурёны вырывается совсем не женственный полурык-полустон, отголоски которого наверняка достигают даже спальни Драники. Мои руки скользят по ее мокрому телу. Стараясь зацепиться за что-нибудь подходящее, я вдруг левой рукой хватаюсь за ее короткий мокрый хвостик, а правой тяну сразу за оба уха!

— Потише! — взвизгивает та, невольно задирая голову и смотря на меня жалобным взглядом. — Больно! Мои ушки и хвостик… очень нежные!

Однако я вижу нескрываемую похоть и желание в ее глазах. Все же слегка ослабляю хватку, не переставая при этом наращивать темп. Малышка снова кончает, падает на локти, но умудряется сохранить равновесие: отчасти благодаря моей хватке, отчасти из-за расставленных ног, упирающихся в бетонный край бассейна. Благодаря этому, мне удается в свою очередь дойти до конца, одновременно доведя девушку до третьего, не менее бурного оргазма, и залить ее заждавшуюся матку мощным потоком семени.

Говоря про поток, я нисколько не вру. Скорее всего на это повлияли алхимические опыты альрауны. Теперь я фонтанирую не хуже анимешных героев хентая, что раньше слегка озадачивало зайку, когда она собирала постельное белье после наших сексуальных игрищ. Думаю, теперь на все ее вопросы даны ответы. Она сама с удивлением смотрит на собирающуюся лужицу, очевидно, сравнивая ее со скромными результатами своих прошлых любовников. Но сил у не сейчас не осталось ни на лишние слова, ни на движения. Все, что ей удается — перевернуться на спину и тяжело вздыхать, безуспешно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Это ей удается далеко не сразу.

— Так… давно… не была… под хорошим… самцом… — скрипит она, деля глубокий судорожный вздох после каждого слова. — Но Рик⁈ Я даже… и думать не смела… Ох, сколько же времени потеряно зря!

— О чем ты? — слегка улыбаюсь я.

— Да все эти две недели! — зайка от злости на саму себя легонько бьет кулачком по коврику. — Я же сразу все поняла и видела, как ты на меня смотришь! Мне следовало раньше набраться смелости и…

Она тяжело вздыхает.

— И давно нужно было отпустить прошлое.

— Поделись, если хочешь, — предлагаю ей. — Я слышал от Киры твою историю, но не в мелочах. Впрочем, можешь…

Но зайка прикрывает мой рот своей ладошкой и робко улыбается.

— Что было, то прошло, мой дорогой Рик, — тихонько отвечает она. — Память в моем сердце по моим погибшим детям и мужу никогда не пройдет, но только сейчас я начинаю понимать, что мне нужно жить своей жизнью, а их… отпустить. В конце концов, я еще молода и могу дать жизнь новым зайчатам… Конечно, если на то будет твояволя… Нет-нет. Ничего не говори! Я знаю, что ты еще слишком молод для появления деток, но уверена, что рано или поздно этот миг настанет. Мы, зверолюди, живем слишком долго, а ты Рик — человек, пусть и измененный алхимией дриады. А пока этот день не наступил, я могу целиком и полностью отдаваться своему Хозяину, когда бы тот этого не пожелал…

— Тогда… Давай еще разок? — предложил я, снова ощутив прилив желания. Глаза крольчихи невольно округляются. Она смотрит, как мое естество приподнимается, угрожающе целясь головкой в ее промежность и… облегченно вздыхает.