Повседневная жизнь алхимиков в средние века

Всегда следует связывать операции, производимые в лаборатории, — которые должны привести алхимика к трансмутации металлов, — с бдением в молельне (с духовными упражнениями, призванными поднять психическое сознание делателя на более высокий уровень, на котором он испытает озарение, способное открыть ему различные секреты человека и природы) — это представляется нам главным ключом, ппозволяющим понять, чем же в действительности является традиционная алхимия. И в этом же, повторяем, заключается большая проблема дешифровки, поскольку современные историки, привыкшие оперировать конкретными фактами, испытывают серьезные затруднения, не умея подняться до двойного прочтения текстов (равно как и изобразительных документов, инспирированных средневековой алхимической традицией). Приведем еще два характерных в этом отношении текста.

Один — Арнольда из Виллановы:

«При подобном распятии солнца (золота) будет не видать более луны (серебра); занавес храма разорвется, и будет великое трясение земли. Тогда самое время применить большой огонь, и видно будет поднятие духа, по поводу коего обманулся весь мир».

Отмечая прямую аллюзию на евангельское повествование о Распятии, вместе с тем следует отдавать себе отчет в том, какую возможность всегда заключает в себе текст подобного рода, а именуо — возможность двойного прочтения: описание одной из фаз (завершающей — в данном отрывке) Великого минерального Делания и параллельно с этим внутренних, психических феноменов.

Второй текст мы взяли из трактата «Аллегория о Святой Троице и философском камне», авторство которого приписывается таинственному монаху-алхимику Василию Валентину:

«Итак, золото безупречно, постоянно, славно и способно выдерживать любые испытания, но оно умирает, из-за своих братьев и сестер, несовершенных и больных [ «простых» металлов], а вскоре затем, восстав во славе, он освобождает и окрашивает их для вечной жизни; он приводит их в совершенное состояние чистого золота».

Алхимическая духовность

Нет ничего удивительного в том, что средневековые алхимики проявляли не только поразительное упорство в трудах, коим они предавались в своих лабораториях, но и благочестие, совершенно искреннее, осознанное и даже пылкое. Было бы большим заблуждением пытаться рассматривать этих людей как своего рода предшественников современных вольнодумцев.

Приведем три весьма характерных в этом отношении текста. Первый принадлежит мусульманскому алхимику Геберу, который утверждал, что нечестивец не может достичь герметического триумфа:

«А вы, сыны беззакония, лелеющие дурные намерения, держитесь подальше от этой науки, ибо она — ваш враг и ваша погибель, кою она всенепременно навлечет на вас, поскольку Божественное провидение никогда не позволит, чтобы вы пользовались этим Божьим даром, сокрытым от вас и запретным для вас». Второй текст мы опять берем из второй части «Романа о Розе»:

«…И тогда вы пойдете на дивное поле, следуя по стопам вечно живого Агнца, дабы испить из источника, который подарит вам бессмертие, и потому вы пойдете с радостью, на ходу беспрестанно распевая мотеты и песенки, под оливами и среди цветов».

И, наконец, следующий отрывок из «Зеркала алхимии» Арнольда из Виллановы:

«Знай же, мой дорогой сын [учитель обращается к своему ученику], что наука эта есть не что иное, как совершенное Божественное вдохновение».

Таким образом, традиционная алхимия была Божественной мудростью и имела цель обеспечить своим избранным счастливую возможность прийти к открытию фундаментальных законов Творения, коим подвластны, коими управляются все сферы реального мира, включая сюда и законы, по которым живут три царства природы.

Аскеза ради озарения

Средневековый алхимик был подчинен суровой дисциплине, распространявшейся как на неустанное проведение операций но Великому Деланию в лаборатории, так и на духовные упражнения и молитвы, коим он предавался столь же усердно. Невозможно было провести четкую разделительную грань между этими двумя параллельными сферами — разве долгие бдения алхимика в лаборатории не являлись своего рода духовной аскезой?[16] Это сходство еще более усиливалось тем, что лабораторные труды сопровождались если и не постом, то по крайней мере значительным сокращением питания в решающие периоды Великого Делания, когда требовалось быть особенно внимательным, не спуская глаз с печи и реторты.

В качестве духовных упражнений отметим прежде всего молитвы и молитвенные обращения (средневековая алхимическая литература сохранила их великое множество) — будь то перед алтарем, установленным в молельне, будь то прямо в лаборатории, перед атанором или тиглем.

Однако алхимики практиковали и другие ритуалы. Были найдены ритуальные статуэтки и подсвечники, создатели которых ориентировались на символизм супружеской пары (Солнце и Луна, мужское и женское начала).