Повседневная жизнь алхимиков в средние века

Если сказать точнее, то в герметической традиции различаются два типа победы над старением и смертью. В первом случае говорится о сохранении в полном физическом здравии на протяжении веков одного и того же тела в возрасте тридцати или сорока лет. В другом случае адепт, «растворив» свое физическое тело и «сгустив» свою психическую сущность, покидал присущий нам способ физического существования, чтобы отныне вести жизнь, для которой не существуют физические пределы пространства и времени.

Каким же способом алхимик мог надеяться достичь этой чудесной, этой высшей победы — вновь обрести бессмертие, некогда утраченное в результате грехопадения ветхого Адама? Наиболее типичным «методом» (если позволено будет нам употребить этот научный термин применительно к предмету, совершенно не поддающемуся проверке с рациональной точки зрения) для адепта было принятие внутрь эликсира долголетия, представлявшего собой жидкую форму философского камня. При этом сперва появлялись внешне яркие, тревожные симптомы (выпадение волос, зубов и ногтей), за которыми следовали совсем иные, поразительные явления, знаменовавшие собой полное возрождение всего организма.

Другой метод, к которому мог прибегнуть адепт, состоял в том, чтобы подвергнуть свое тело воздействию животворных лучей, исходящих от Божественного Огня, появляющегося благодаря магическим манипуляциям в тигле.

Мы хотели бы привести здесь (сохраняя, однако, надлежащую сдержанность) в порядке некоего курьеза, своего рода опыта «ретроспективной научной фантастики», захватывающую гипотезу Жака Бержье, согласно которой алхимики знали способ вызывать гигантский поток радиоактивности, умея при этом использовать его благотворным образом для своего организма.

Очевидно, что для историка было бы непростительным легкомыслием пытаться найти разумные объяснения этих баснословных преданий об алхимическом бессмертии!

АЛХИМИКИ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ОБЩЕСТВЕ

Как становились алхимиками?

Прежде чем задаться вопросом о месте алхимиков в средневековом обществе, историк должен ответить на другой вопрос, а именно: как можно было в те времена стать алхимиком? Надо ли было для этого вести вполне нормальную жизнь, или же требовалось пройти более извилистый жизненный путь? Сразу же следует отметить одно важное обстоятельство: кто бы ни вздумал в один прекрасный день заняться алхимией и для этого позаботился обзавестись соответствующими манускриптами (напоминаем, что книгопечатание тогда еще не было изобретено), оборудовал себе лабораторию и даже приступил к практическому экспериментированию, у него не было ни малейшего шанса преуспеть в Великом Делании, если ему не посчастливилось встретить учителя, который открыл бы ему необходимые секреты. Сколь бы полные сведения ни содержал трактат (и даже если в нем не было ловушек, специально расставленных для праздно любопытствующих), всегда существовал некий камень преткновения для самоучки или неофита, руководствовавшегося указаниями недостаточно квалифицированных людей.

«В единстве — сила», — гласит известная мудрость. Отсюда проистекало вполне понятное желание многих алхимиков (или более-менее удачливых претендентов на сие особое звание) собираться вместе, советоваться друг с другом по практическим проблемам, сравнивать свои эксперименты и полученные в ходе них результаты.

В Париже XIV и XV веков были два места встречи, где делатели (постоянно жившие в столице Французского королевства и прибывшие туда из разных провинций или даже дальних стран) всегда могли установить контакты с подобными себе. Одним из этих мест встречи был портал церкви Сен-Жак-ла-Бушри,[40] отправная точка для парижан, направлявшихся паломниками в Сантьяго-де-Компостела, а другим — фасад собора Нотр-Дам-де-Пари с его тремя порталами, украшенными герметическими скульптурами.

Николя Фламель так рассказывает нам о своих отношениях с собратьями, с которыми ему не раз доводилось сталкиваться в дискуссиях:

«Не проходило и дня, включая праздники и воскресенья, чтобы мы не собирались или в доме у кого-нибудь (и очень часто у меня), или же у нашей великой Дамы, церкви, наиболее часто посещаемой из всех парижских храмов, дабы поговорить о трудах [алхимических занятиях], коим предавались в предшествующие дни».