Повседневная жизнь алхимиков в средние века

Можно обнаружить несомненное сходство между жизнью, преисполненной страстями, Раймонда Луллия и жизнью святого Франциска Ассизского. Как и “бедняк из Ассизи”, Луллий, родившийся в очень знатной семье,[56] поначалу вел жизнь очень богатого бездельника, утопавшего в роскоши и занимавшегося в порядке развлечения (так сказать, своего рода «спорта») методичным совращением молодых и красивых женщин, которые приходились ему по вкусу, не особенно беспокоясь о том, имеется у них супруг или же нет. К Богу он обратился, пережив жестокое потрясение, которое разом открыло ему глаза на всю трагическую суетность человеческого существования, сводящегося к одним лишь плотским утехам. Этот соблазнитель, в очередной раз принявшись за свою забаву, без памяти влюбился в некую молодую замужнюю особу, красота которой словно лучами пронизала все фибры его души и тела. Он настойчиво преследовал ее своими ухаживаниями, пренебрегая решительным отпором, на который наталкивались его упорные притязания, так что даже однажды, следуя за своей возлюбленной, прямо верхом на коне, ничуть не колеблясь, въехал в кафедральный собор города Пальмы, вызвав тем самым грандиозный скандал. Молодая женщина прибегла, дабы отвратить его от себя, к жестокому, но очень действенному средству: когда Раймонду Луллию наконец удалось прорваться сквозь двери ее покоев, она расстегнула свой корсет и показала ему грудь, страшно разъеденную безжалостным раком.

Молодой человек, ужаснувшись, не только разом освободился от сжигавшей его похотливой страсти, но и внезапно пережил полное преображение. Он раздал бедным все свои богатства, дал обет непорочности и решил отныне посвятить всю свою жизнь беспрестанным странствиям ради великой цели — обращения мусульман в христианскую веру. Именно с этой целью ученый ясновидец (такое прозвание получил он после своей смерти) осуществлял свое великое искусство (ars magna).

По преданию, Раймонд Луллий открыл его в результате явленного ему чудесного зрелища: он увидел, как листья мастикового дерева (это растение весьма типично для средиземноморской флоры) покрываются буквами различных алфавитов (латинского, греческого, еврейского, арабского). Это великое искусство предназначалось для того, чтобы показать — путем строго логических умозаключений — основополагающие понятия, исходя из которых надлежит возводить строение философских и теологических истин или же все сводить к одному только Откровению. «Искусство Луллия» можно рассматривать как средневековое предвосхищение попыток, предпринимавшихся в XIX и XX веках по конструированию логических машин, предназначенных для автоматического и притом абсолютно точного сопоставления и комбинирования понятий.

И действительно, великое искусство, придуманное ученым ясновидцем, предполагало для строго логического рассмотрения понятий использование ряда рационально скомбинированных простых геометрических фигур (квадраты, прямоугольники, треугольники, круги, звезды).[57]

Раймонд Луллий умер хотя и в преклонных летах, но в полном разгаре своего апостольского служения: его насмерть забили камнями обитатели алжирского портового города Бужи (сейчас Аннаба), перед которыми он бесстрашно проповедовал обращение в Христову веру.

Ученый ясновидец Раймонд Луллий являет собой тип личности, находившейся на периферии средневековой учености (он никогда не занимал университетской кафедры и действовал во имя церкви как своего рода «вольный стрелок»). И тем не менее нельзя сказать, что он был отрезан от средневекового ученого сообщества — ведь он все-таки воспользовался возможностью учиться в университете Монпелье. Именно тогда великий врач Арнольд из Виллановы открыл ему секрет философского камня — так утверждает историческая традиция алхимиков.

Николя Фламель и госпожа Пернелла

Перейдя к рассказу о Николя Фламеле и его супруге госпоже Пернелле, мы окончательно порываем с представителями официальной средневековой учености (с университетами), чтобы заняться выходцем из народа, самоучкой, посмотреть, как он стал алхимиком.

Биография Николя Фламеля хорошо известна благодаря терпеливым исследованиям Альберта Пуассона, который, сам будучи алхимиком в Прекрасную эпоху[58] (он, увы, безвременно скончался в возрасте всего двадцати четырех лет, не успев даже закончить изучение медицины), посвятил ему в 1893 году детальный труд, опираясь исключительно на аутентичные документы.[59]

Хорошо известная книга Лео Ларгье «Делатель, золота Николя Фламель»™, несмотря на свой воодушевленно-романтический стиль, не отступает от документальной достоверности: реальное существование Николя Фламеля показано в строгом соответствии с тем, что можно прочитать в старинных манускриптах.[60]