Читаем Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира полностью

                   подошел какой-то лорд, Нарядный, как жених, и свежебритый, Как поле после жатвы. Он держал Меж пальцев склянку с мускусной струею, Вертел в руках, и нюхал, и чихал, И нес какой-то вздор, и улыбался.[123]* * * 

Юного сэра Генри Перси должно было оскорбить выражение «какой-то лорд» и «надушенный, как модистка». Но слово milliner означало вовсе не производителя и торговца шляпами — так называли торговцев различными мелкими изделиями, украшениями и безделушками, особенно теми, что привозили из Милана: перчатки, ленты, украшения и духи. Торговля подобными товарами шла очень оживленно по всей стране.

В тот век душились с тем же энтузиазмом, что и приправляли пищу. У Елизаветы, как нам известно, был прекрасный нюх и «ничто не оскорбляло ее больше, чем неприятный запах»(92). Но это было явным преувеличением, потому что в тот век слишком чувствительное обоняние было явным недостатком сродни физическому, если только человек не владел секретом, как нейтрализовать плохой запах с помощью приятного. Тогда верили, что плохие запахи вызывают болезни и чтобы оградить себя от опасности, надо постоянно окружать себя ароматами духов. Считали, что специально приготовленные ароматы могут оказывать профилактическое действие, во время чумы от каждого домовладельца в Лондоне требовали, чтобы он поддерживал огонь под обеззараживающими благовониями.

Задолго до рождения Елизаветы Томас Нортон, алхимик из Бристоля, написал книгу «Правила алхимии». Вот отрывок из этого произведения, рассказывающий о ценности ароматов:

Когда тело разлагается,Оно порождает отвратительные запахи,Как у драконов и у мертвецов.Их зловоние может привести к смерти.Очень вредно вдыхать некоторые эссенции,Потому что достаточно немного табака,чтобы у кобылы случился выкидыш. Рыбам также нравятся приятные ароматы, это правда, Они не любят старые котелки так, как им нравятся новые. Все, что имеет приятный запах, обладает теплом, Хотя камфора, розы и холодные вещи Имеют приятный запах, как душа у автора. Приятные запахи совместимы друг с другом В отличие от зловоний,Потому что запах чеснока уничтожает вонь навоза.

Оставив в стороне сведения о кобылах, рыбах и авторах, мы видим, что старая теория «о вредоносных запахах» и об «уровнях» запахов получила дальнейшее развитие. Интересно также наблюдение автора, что приятные запахи смешиваются между собой, тогда как отталкивающие перекрывают друг друга. В свете этих теорий кажется оправданным появление на поле боя надушенного господина, держащего в руках «склянку с мускусной струею».

Псевдонаучное и медицинское объяснение ценности ароматов можно обосновать или извинить неожиданно возросшим количеством духов, которые использовали в то время, но главным фактором было увеличение торговли с другими странами. Как после завоевания Римом Ближнего Востока и африканского побережья Средиземного моря в употребление вошли ароматические масла и мази, так и открытие новых торговых путей и кругосветные путешествия обеспечили приток в Англию большого количества специй, амбры, цибетина и мускуса.

На протяжении многих веков итальянцы считались лучшими парфюмерами Европы, но англичане тоже смогли завоевать славу мастеров в этом деле. Даже мать султана Амурада III, султанша Валиде, отправив Елизавете в подарок халат, пояс, два платка с восточным узором, отделанных золотом, три шелковых платка, ожерелье из жемчуга и рубинов и брильянтовую диадему, в свою очередь попросила прислать ей английский шелк или шерсть, английскую косметику и особенно разные эссенции для лица и ароматное масло для рук.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука