Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э.

Что касается собственно археологических изысканий, то их пора для Йемена наступила лишь после Первой мировой войны. В 1928 году немецкие ученые Карл Ратъенс и Германн фон Вассманн откопали в аль-Хакке (что северо-западнее Саны) небольшое святилище. Англосаксы, используя господствующее положение Великобритании в Адене, развертывают деятельность в том же направлении на юге страны. Исключительно женская по своему составу группа археологов под руководством Гертруды Кэтон-Томсон (Caton-Thomson) в аль-Хурейдже высвобождает из-под земли храм, датируемый VI–V веками до н. э., некрополь при нем, а также примыкающие к нему строения. В 1950 году экспедиция, финансируемая «Американским Фондом по Изучению Человека», проводит раскопки в Хаджар ибн Хумейде, в Тамне, в некрополе Хайд ибн'Акиль (все они расположены на территории древнего царства Катабан). В следующем году экспедиция перемещается в Ма'риб, где остается, впрочем, недолго^{7}. Затем, археологические изыскания прерываются более чем на два десятилетия. Лишь в 1974 году бывшая Демократическая Республика Йемен доверяет французской экспедиции проведение раскопок в Шабве, древней столице Хадрамаута^{8}. Экспедиция расширяет мало-помалу поле своих поисков и охватывает им ряд вади в Хадрамауте — вади Дура, вади Байхан, а также долину Джауф. В течение последнего двадцатилетия свой весомый вклад в «археологический ренессанс» вносят и другие отряды изыскателей — немецкий, итальянский, русский, йеменский.

Какой предстает Аравия, так сказать «счастливая», на фоне всех этих археологических работ? Страной очень своеобразной — хотя бы только в силу ее географичесих условий. Горы Йемена, возвышающиеся над уровнем моря более чем на 3700 метров, с их крутыми скатами на запад, к Красному морю, и на восток, к пустыне, — являют собой нечто вроде водонапорной башни, запасы воды в которой никогда не скудеют. Приносимые муссонами обильные доэвди порождают бурные потоки, несущиеся с гор по прорезанным в каменной тверди руслам — вади. Этот природный феномен сделал возможным еще в глубокой древности искусственное орошение, а оно, в свою очередь, стало плацдармом для появления в пограничной с пустыней зоне обширных оазисов. В основании культурного единства Южной Аравии лежит преэвде всего единство общепринятой по всей стране технической модели орошения, а также — соответствующая ей и предопределенная ею общая социоэкономическая модель. Обе здесь присутствуют начиная с конца второго тысячелетия до н. э. В интересующий нас период — с VIII века по I век до Р.Х. — это культурное единство находит выражение в разработке новой системы письменности, известной в науке под именем «южноаравийская», в общеаравийском пантеоне и общей иконографии, а также — в общих элементах материальной культуры, при всех локальных различиях в последней.

Мир этой культуры, хотя постоянно и соприкасающийся, при посредстве караванной торговли, практически со всеми странами «Благодатного полумесяца» (ныне это — пригодные для земледелия территории Ирака, Сирии, Ливана, Иордании и Палестины. — Прим. перев.), тем не менее остается малодоступным для иноземных влияний: географическая обособленность Южной Аравии способствует своеобразию ее культуры.

Такой образ Аравии, однако, неполон. Те несколько тысяч надписей, что к настоящему времени открыты и пущены в научный оборот, отвечают далеко не на все вопросы, которые поставлены ее историей. Тексты общелитературные и религиозные, включая те, что сопровождали погребальные обряды, все же не представляют собой достаточно солидной основы ни для реконструкции духовной жизни обитателей Южной Аравии, ни для освещения их хозяйственной деятельности. Заслуживает внимания то обстоятельство, что нашим единственным источником информации об ароматичных растениях и о торговле благовониями остаются лишь греко-латинские авторы. Несмотря на проведенные в различных районах Йемена раскопки, наше знание повседневной жизни в Южной Аравии продвигается вперед крайне медленно. Лишь в областях сельского хозяйства, жилищного строительства, практики погребений и чеканки монеты нам удается выявить и уточнить основные черты материальной жизни общества. Нынешнее состояние исследований предопределяет, конечно, и лакуны в настоящей работе, и ее границы.

Сады Сабы

Агатархид Книдский, знаменитый александрийский грамматист, так описывал сабейцев и их землю: