Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э.

Мавзолеи и прочие каменные гробницы воздвигнуты, очевидно, лицам высокого имущественного положения. Выходцев из менее обеспеченных слоев ожидало погребение в речных наносах. Хотя такого рода могилы оставляют мало следов на поверхности, некоторые из них были тем не менее обнаружены и отрыты в Хадрамауте. Самый большой из известных некрополей простирается к югу от города Райбун^{18}. А наиболее, пожалуй, причудливый способ погребения состоит в следующем: для тела вырывается небольшой — и по глубине, и по длине — ров; при погребении он, естественно, засыпается, но это не все: по всему телу покойного проделаны скважины, ведущие к нему с поверхности; эти отверстия или «колодцы» заложены сверху каменными плитками; иногда ров могилы оказывается короче тела — тогда (не всегда!) оно укладывается в него с согнутыми ногами. Предметы, извлеченные из погребений такого типа — железный кинжал, морские раковины, кожаный бурдюк, браслеты из железа, — свидетельствуют о скромном социальном и имущественном положении погребенных.

Множество могил этого же типа отмечено в вади Дура, к востоку от вади Марха. Все это — погребения очень скромные. Вообще тела покойных укладывались прямо в землю, а у головы, в качестве единственного загробного имущества, ставились два небольших горшка — один алебастровый, другой керамический. В некоторых, сравнительно более «богатых», могилах к этому обязательному минимуму еще добавляются: бронзовая разливательная ложка, осколки меча да вазы с волнистыми краями. Однако в некрополе Хаджпр аз-Зубиййа прямо в ров, без гроба, закапывались персоны высокого социального ранга — с их оружием, посудой из бронзы, стекла и алебастра^{19}. Эти погребения, будучи покрыты наслоениями толщиной в несколько десятков сантиметров, вновь потом откапывались, чтобы соорудить на них новые, во всем подобные нижележащим. Этому любопытному обычаю вряд ли следовали южноаравийские горожане; скорее всего, он укоренился в кочевой среде.

Могилы верблюдов

Верблюды играли ведущую роль в экономике Южной Аравии, однако до самого последнего времени археологи ни разу не натыкались на верблюжьи могилы. Однако было известно, что такая практика — хоронить издохших верблюдов — получила в III тысячелетии довольно широкое распространение в Омане, а затем, уже к концу I тысячелетия до н. э., продолжала продвигаться вдоль побережья Арабо-Персидского залива. Ныне же успело набраться достаточное количество свидетельств того, что верный верблюд перешагивал бок о бок с человеком и порог, отделяющий жизнь от смерти. Эти погребения — одна из самых характерных черт погребальных обычаев у южных аравитян.

Примерно три десятка верблюжьих могил — одни в Райбуне, другие на Высоких Землях Хадрамаута, в местностях Балас и Баат — по большей части восходят либо к последним векам до нашей эры, либо к первым — нашей. Они стали составной частью погребальной практики как кочевых, так и оседлых племен^{20}. Речь прежде всего идет о захоронении цельных верблюжьих скелетов, положенных в двух позах. В первом случае они лежат на боку, с согнутыми ногами и шеей (вместе с головой), откинутой назад; во втором — верблюд погребался, стоя на коленях и с головой, повернутой всегда налево. Реже отрубленная голова помещалась между лапами животного. Иногда шея и таз отсутствуют: скорее всего, эти части тела были предварительно изъяты, чтобы потом пойти в пищу. Требовались, очевидно, большие усилия для того, чтобы придать телу умершего животного нужное положение и вырыть для него достаточно глубокую могилу.

Еще большее удивление вызывают верблюды, перед смертью обезглавленные. В семи могилах у Райбуна — верблюды с отсеченной и отделенной от корпуса головой, на месте которой иногда положен камень. Животное заводили в могилу, заставляли его встать на колени передних ног (задние связывались путами, а сухожилия на них, до смерти или после нее — это остается неизвестным, перерезались), после чего ему отрубали голову. Античные надписи об этом кровавом ритуале не говорят ровно ничего, а потому ради хотя бы только частичного раскрытия его смысла стоит обратиться к практике совсем недавних времен^{21}.