Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания

По улице «иди спокойно, ни слишком быстро, ни слишком медленно; тех, кто не соблюдает это правило, называют " иштотомак куэкуэц" — люди, глазеющие по сторонам, как ненормальные, без благородства и степенности; не ходи, опустив голову или склонив ее на сторону, или поглядывая вправо и влево, иначе скажут, что ты дурак, дурно воспитан и разболтан».

За едой «не ешь слишком быстро или развязно, не откусывай большие куски лепешек, не набивай себе рот, не глотай, как собака, не разрывай лепешки на куски, не набрасывайся на то, что лежит на блюде. Ешь спокойно, иначе над тобой будут смеяться. Перед едой омой руки и рот и после еды сделай так же».

Такие «заветы стариков» ( уэуэтштолли) были настоящим литературным жанром. В них отражены представления ацтеков о поведении, достойном «честного человека» их эпохи. В уэуэтлатолли, включенном отцом Ольмосом в свой текст на языке науатль, долго и очень подробно описываются нормы поведения молодого благородного мексиканца: как он должен вести себя со старшими, с равными себе, с теми, кто стоит ниже его, как почитать стариков, выказывать сочувствие к несчастным, воздерживаться от легкомысленных высказываний, при любых обстоятельствах скрупулезно соблюдать приличия.

Вот, например, как предписывается поступать, если тебя пригласили на обед к вельможе: «Подумай о том, как ты войдешь (в дом вельможи), ибо за тобой будут наблюдать, не подавая виду. Войди с почтением, поклонись и поздоровайся. За едой не делай ужимок, не производи шума, ешь аккуратно, а не как обжора, не глотай быстро, а ешь понемногу… Если ты пьешь воду, то не хлюпай — разве ты щенок? Не ешь всеми пальцами, а только тремя пальцами правой руки… Не кашляй и не сплевывай, и старайся не запачкать одежды какого-нибудь другого гостя».

Учтивость, которую так настойчиво вдалбливали индейцам в те времена, что они и сегодня отменно вежливы, выражалась не только в поступках, в поведении, в содержании речей, но и в форме выражений. В языке науатль, утонченном и богатом, существовали частицы и даже спряжения для выражения почтения. К именам людей, которым хотели оказать честь, прибавляли суффикс — цин, равно как и к их титулу да и вообще к любому слову, которому желали придать оттенок уважительности или нежности: Мотекусомацин— досточтимый Мотекусома; тотоцин— наш уважаемый отец; ишпопойоцин— слепец, достойный сострадания.

Когда обращались к почитаемому или любимому человеку, при спряжении глаголов использовали специальные аффиксы. Тийолиозначает «ты живешь», но тимойолотиаможно перевести как «ваша милость живет»; тимоматиозначает «ты думаешь», тимоматиа— «ты изволишь думать». Микизначит «умереть», микилиа— «умереть достойно».

Если обычно считалось благопристойным держать себя просто и достойно, не выказывая своих чувств, то при определенных обстоятельствах этикет, напротив, требовал бурных переживаний. Невеста, собиравшаяся покинуть родительский дом, отвечала «с плачем» на обращенные к ней речи представителей семьи ее будущего мужа. Молодые купцы, начинавшие свою деятельность, с уважением выслушивали наставления старых почтекаи, отвечая им, проливали обильные слезы в знак благодарности и смирения.

Этот культ умеренности в словах и поступках, отвращение к невоздержанности, важность, придаваемая хорошим манерам и учтивости, мог быть своего рода защитной реакцией на грубость нравов и силу страстей. Ибо этот хрупкий цветок рыцарства распустился в мире, который к началу XVI века едва-едва выбрался из длинной череды войн, государственных переворотов, интриг, сопряженных с убийствами и предательством.

Поколение, к которому обращены «заветы стариков», было слишком молодо, чтобы помнить то смутное время. Однако еще жива была память о перипетиях, превратностях и кровавых происшествиях, отметивших собой эпоху гегемонии Аскапоцалько и начало Трехглавого союза. Главными действующими лицами того времени руководили грубые, неконтролируемые страсти, людей обуревали страшный гнев и неукротимые желания, доводившие до преступления.

Мотекусома I («гневающийся, как господин» — весьма красноречивое имя) в приступе ярости по незначительному поводу велел убить собственного брата — тлакатеккатляУэуэ Сакацина ^{69}. Тиран Тесосомок и его сын Маштлатон посылали наемных убийц к любому, кто вызывал у них подозрение, в том числе к несчастному правителю Теночтитлана Чимальпопоке и к правителю Тескоко. Да и сам мудрый правитель Тескоко Несауалькойотль — разве он не совершил преступление, за которое придется краснеть его потомкам, когда, ослепленный любовью к юной Аскашочицин, велел предательски убить ее жениха на поле битвы?