Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания

Они должны были посылать императору отчеты о состоянии земледелия и торговли; если начинался голод, им следовало известить об этом правителя и по его приказу избавить провинцию от всякой дани или даже открыть государственные закрома и раздать зерно населению. Они также отвечали за сооружение общественных зданий, содержание дорог, обслуживание императорских дворцов. В каждой провинции кальпишкижил в главном городе со своим штатом, в который входило большое количество писцов, способных вести податные книги и составлять отчеты; в городах или больших поселках провинции наверняка были его представители.

Рассказ Берналя Диаса создает представление о полномочиях этих чиновников и их грозной власти. Впервые испанцы увидели кальпишкев Киауистлане, у тотонаков, покоренных империей. «Несколько индейцев из той же деревни прибежали сказать всем касикам, беседовавшим с Кортесом, что приближаются пять мешиков, сборщиков налогов Мотекусомы. Услышав это, они побледнели и задрожали от страха. Они бросили Кортеса одного и вышли, чтобы встретить их. Очень быстро они украсили залу ветками, приготовили угощение и большое количество какао — лучшего из напитков, что есть у них в употреблении. Когда эти пятеро индейцев вступили в деревню, они прошли через место, где мы находились, с такой уверенностью и гордостью, что продолжали свой путь, не заговорив ни с Кортесом, ни с кем из нас. На них были богатые расшитые плащи, набедренные повязки такого же рода, блестящие волосы были стянуты в узел на затылке; каждый из них держал в руке букет цветов и вдыхал их аромат, а другие индейцы, точно слуги, обмахивали их опахалами». В итоге эти надменные представители центральной власти немедля вызвали к себе тотонакских вождей, имевших неосторожность вести переговоры с Кортесом, и сурово их отчитали.

Третья категория чиновников, судьи, назначались правителем из числа опытных и пожилых сановников или из простонародья. В Тескоко половина высших судей была «из благородного рода», а вторая половина — из «простолюдинов». Все хронисты в один голос славят ту тщательность, с какой император и союзные правители избирали судей, «следя за тем, чтобы они не были ни пьяницами, ни склонными получать подношения, ни отзывчивыми к личным просьбам, ни пристрастными в своих решениях».

Должность судей была окружена необычайным уважением и авторитетом; в их распоряжении находилась своего рода полиция, которая по их приказу могла арестовать даже сановников в любых местах. Их гонцы «передвигались с величайшей скоростью, днем и ночью, под дождем, снегом или градом». Их писцы вели протокол каждого дела, записывали заявления каждой из сторон, свидетельские показания, приговоры. Но горе досточтимым судьям, если их удавалось подкупить! За выговором быстро следовал отзыв, а иногда и смерть: один правитель Тескоко велел казнить судью, подыгравшего сановнику в ущерб простолюдину.

Военные или гражданские, воины, управленцы или судейские, действующие сановники или сыновья господ, ожидающие назначения, — все эти чиновники, окруженные тучей гонцов, исполнителей, писцов и полицейских, относились к светской власти. Они зависели от императора, главы государства, и были колесиками и винтиками в огромной машине империи. Рядом находились тесно связанные с ними узами родства, образованием и всеобъемлющим влиянием религии представители духовной власти; бок о бок с чиновниками — жрецы. Руководящая верхушка делилась на две параллельные иерархии. Одни завоевывали, управляли, судили; другие своим служением в храмах осыпали весь свет благодеяниями богов.

Юный пиллис детства имел возможность общаться с сословием жрецов, поскольку воспитывался в кальмекаке— «школе-монастыре», разделяя жизнь жрецов и их суровые самоограничения. Дети купцов тоже могли поступить в кальмекак, но, так сказать, сверх штата или на птичьих правах. Похоже, жречество было доступно только представителям правящего класса или, в крайнем случае, выходцам из купеческого сословия. Однако Саагун подчеркивает, что самые почитаемые жрецы порой происходили из самых скромных родов. Значит, следует допустить, что какой-нибудь масеуаллимог, если захочет, вступить в число послушников; возможно, исключительные способности к жреческой деятельности, проявившиеся, когда юноша находился еще в квартальной школе, позволяли учителям перевести его в кальмекаки.

«Послушник», буквально «маленький жрец», был посвящен Кецалькоатлю, богу жрецов. Если, достигнув двадцати — двадцати двух лет, послушник решал не жениться и полностью посвятить себя священству, он становился тламакаски(жрецом) и отныне мог носить этот почетный титул. Это был титул Кецалькоатля — одновременно бога, правителя и главного жреца легендарной Тулы. Это также титул Тлалока — тысячелетнего бога дождя и зарождения жизни, — окружающих его второстепенных божеств и Пильцинтекутли— молодого, блестящего и благодетельного бога музыки и танца. Называться тламакаскизначит уже немного уподобиться богу.