Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания

В более поздние времена некий простолюдин самого низкого происхождения сделался тлатоаницелой провинции, став супругом дочери императора Ицкоатля. Несомненно, с течением времени власть мужчин усилилась, а женщину старались запереть в четырех стенах, у домашнего очага. Но у нее было свое имущество, она могла вести дела, доверяя товары странствующим торговцам, или иметь профессию: быть жрицей, повитухой, целительницей, причем тогда она пользовалась большой независимостью. Ауианиме, которых испанские хронисты частенько представляют проститутками, хотя и уточняя, что они «отдавались даром», занимались не только признанным, но и уважаемым ремеслом: во время религиозных церемоний им отводилось место рядом с молодыми воинами, сожительницами которых они были.

Определенный антагонизм между полами проявляется в некоторых обычаях. В одном случае мальчишки и юноши нападали на улице на женщин, лупя их мешками (и порой получали за это хорошую взбучку), в другом — молодые девушки осыпали насмешками и едкой бранью неотесанных юных воинов.

Во время праздников месяца уэй тосостлидевушки устраивали шествие, раскрасив свои лица, руки и ноги, украсив себя перьями и священными початками маиса, и если какой-нибудь юноша отваживался с ними заговорить, они насмехались над ним, крича: «Глядите-ка, нестриженый (то есть еще ни разу не сражался), а разговаривает! Да умеешь ли ты говорить? Лучше сделал бы, что полагается, чтобы тебе остригли твои длинные пряди, лохматый! Или же ты женщина, как и я?» Тогда мальчишки хорохорились, отвечая с напускной грубостью: «Иди, вымажи брюхо грязью! Поваляйся в пыли!» Но между собой смущенные юноши говорили: «Слова женщин жестоки, обидны, они разрывают нам сердце. Пойдемте вступим в войско. Возможно, друзья, мы получим награду».

Старые женщины, вышедшие из возраста подчинения мужу, зачастую вдовы, окруженные уважением, которым даже позволялось, как и старикам, время от времени осушить несколько чашек октли, пользовались большой независимостью. Из текстов видно, что они часто помогали своим дочерям или родственницам и благочестиво, старательно участвовали в бесчисленных церемониях, где им отводилась особая роль. Они говорили начистоту и за словом в карман не лезли. Матроны, «свахи» ходили по домам, где отмечали семейные праздники, держали речи и занимали свое место за столом. В стране, где старость сама по себе предоставляла определенные права, перед пожилыми женщинами заискивали, к их мнению прислушивались — хотя бы только в квартале, где они жили.

Ведя жизнь супруги и матери, то есть примерно с двадцати до пятидесяти лет, мексиканка, по меньшей мере в бедных и средних кругах, крутилась как белка в колесе. Фаворитки правителей могли заниматься поэзией, но в целом индианке было некогда присесть, разрываясь между детьми, кухней, ткачеством и бесчисленными домашними работами. В сельской местности она выполняла свою долю полевых работ и даже в городе должна была заботиться о птичнике.

Трудно сказать, насколько распространены были супружеские измены. Крайняя суровость наказаний, частые ссылки в литературе на казнь провинившихся указывают на то (примерно как и в случае с пьянством), что общество осознавало серьезную опасность, заключавшуюся в прелюбодеянии, и принимало против нее жестокие меры. Супружеская измена означала смерть для обоих партнеров. Их убивали, размозжив им голову камнями; правда, женщину перед этим удушали. Даже самые высокопоставленные сановники не могли избегнуть этой кары. Однако закон, при всей своей суровости, требовал, чтобы преступление было доказано: свидетельство одного только мужа считалось недействительным; требовалось, чтобы его слова подтвердили непредвзятые свидетели, и муж, убивший свою жену, даже если застал ее на месте преступления, тоже подвергался высшей мере наказания.

Возможно, самый известный и самый драматичный случай супружеской измены в истории древней Мексики тоже произошел в семье правителя Тескоко. Среди второстепенных жен Несауальпилли была дочь ацтекского императора Ашайякатля. Эта принцесса, хотя и была еще почти ребенком, «была настолько порочна и одержима дьяволом, что, увидев, что живет одна в своих покоях, окруженная людьми, которые ей служили и почитали ее благодаря ее славному имени (кстати, Иштлильшочитль уточняет, что у нее было не менее двух тысяч слуг), она начала предаваться всяческим бесчинствам.