Повседневная жизнь британского парламента

Прорвавшись через второе чтение, законопроект примерно через десять дней после голосования передается в комитет. До 1907 года проект закона рассматривали на заседании палаты на правах комитета, если только не выдвигалось предложение о том, чтобы передать его в постоянный или специальный комитет. С этой практикой покончили, чтобы не тратить без пользы время всей палаты на рассмотрение законопроектов пункт за пунктом и строка за строкой. Постоянные комитеты возникли с 1882 года, когда Гладстон ввел их как временную меру, чтобы обойти противодействие со стороны ирландских националистов в палате общин. К этой процедуре стали прибегать все чаще и чаще, а в 1907 году утвердили эту меру как постоянную, но только после четырех дней прений и заранее назначенного голосования. До этого времени только один из семи государственных законопроектов передавали на рассмотрение постоянного комитета, все остальные рассматривались палатой. Депутаты не хотели отказываться от рассмотрения правительственных законопроектов на заседании всей палаты на том основании, что у них есть право изучать все законопроекты и вносить в них поправки с учетом интересов своих избирателей.

Сегодня законопроекты, за редким исключением, автоматически направляют в постоянный комитет или, время от времени, в специальный постоянный комитет — новая процедура, внедренная в 1980 году, которая пока что используется с очень небольшой отдачей. В целях эксперимента в сессию 1980/81 года для него выбрали три законопроекта: «О покушении на преступление», «Об образовании» и «О глубоководной морской добыче нефти (временные положения)». Свидетельства по основным положениям законопроекта заслушиваются на протяжении четырех утренних заседаний, практически так же, как в специальном комитете (см. главу четырнадцатую), после чего документ обычным путем переходит в постоянный комитет. Хотя после принятия регламента 1986 года такая процедура стала доступна для палаты на комитетской стадии рассмотрения любого законопроекта, в такие специальные постоянные комитеты передают очень мало проектов законов. Срочные законопроекты можно очень быстро провести через комитет на уровне палаты. Такое случилось с Законом «О предупреждении терроризма» от 1976 года после терактов в Бирмингеме, а также в 1971 году, когда консервативное правительство Эдварда Хита передало «Роллс-Ройс» в государственную собственность. В обоих случаях законопроекты прошли через все стадии в палате общин за один день.

С 1945 года законопроекты «первоочередной конституционной важности», как сформулировал в свое время представитель правительства на заседании специального комитета по процедурным вопросам, рассматриваются всей палатой, заседающей на правах комитета. Что считать «первоочередной конституционной важностью», решается в ходе дискуссий между политическими партиями. Некоторые законопроекты явно носят конституционный характер, например проекты законов о вступлении Великобритании в Европейское сообщество, о передаче административных полномочий Шотландии и Уэльсу и о реформе палаты лордов. Лейбористская партия также утверждала, и небезуспешно, что проект закона об упразднении Совета Большого Лондона (столичного муниципалитета) и городов-округов тоже по своей сути конституционен; на этот законопроект ушло три дня парламентских заседаний. «Хлысты» недолюбливают конституционные законопроекты и скептически относятся к утверждению о том, что тот или иной закон подпадает под эту категорию, поскольку на такие законопроекты уходит много времени, а «профессиональные конституционалисты» среди депутатов получают полную свободу действий.

Законопроект о реформе палаты лордов занял 12 дней парламентского времени в сессию 1968/69 года, прежде чем от него отказались: его разгромил «нечестивый союз» Майкла Фута слева и Энока Пауэлла справа, с помощью и подстрекательством ловких «заднескамеечников» типа Роберта Шелдона. Он проговорил два часа двадцать минут по поводу одной поправки, которую затем снял с голосования; противники законопроекта три часа разбирали одну лишь преамбулу. Однажды утром, в 5.45, правительственные «хлысты» отчаянно пытались собрать сотню депутатов (необходимых для кворума), чтобы можно было внести предложение о завершении прений, поставить соответствующий вопрос и провести голосование; достаточное количество лейбористов набралось лишь к 7.45. Как потом говорил Роберт Шелдон, такой бардак случился из-за того, что тогдашний премьер Гарольд Вильсон заявил «заднескамеечникам» на собрании лейбористской фракции, что они — рабочая масса, «их номер шестнадцатый», то есть они нужны лишь для того, чтобы голосовать за правительственные законопроекты.