Читаем Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II полностью

Первая ковровая дорожка, на которую вы ступаете, уже довольно потерта, потому что она тянется от ступеней Входа королевской казны до двора. Тяжелая дверь красного дерева сама собой открывается перед вами: полицейский уже сообщил по телефону дежурному лакею о вашем приходе и назвал ваше имя и фамилию. Ваше пальто принимает некий персонаж в красном жилете, чрезвычайно, до слащавости, вежливый, с превосходными манерами, и с невероятными предосторожностями кладет его на стол, затем спешит обратиться с просьбой к одному из секретарей королевы прийти за вами (если вы представитель прессы, за вами придет пресс-секретарь, если же вы генерал или художник-портретист, за вами придет один из придворных из королевской свиты или офицер). Вы ожидаете приема в небольшой, но торжественно убранной прихожей, которую украшают полотна из королевской коллекции живописи. Некоторые, правда, полагают, что эта комната настолько тоскливая, что легко можно заработать клаустрофобию.

Сопровождающий ведет вас вглубь дворца. Вы проходите мимо огромной, написанной маслом картины, на которой запечатлена сцена коронации Елизаветы II, потом следуете по коридору, где стены обиты пурпурными тканями и на фоне этого пурпура выделяются бюсты королевы Виктории, принца Альберта, короля Эдуарда VII и их современников. Затем вы резко поворачиваете налево и, пройдя через так называемую Дверь для доставки багажа, оказываетесь во внутреннем дворе; пройдя через двор, вы наконец попадаете в кабинет секретаря королевы, который по телефону еще раз справляется о том, может ли королева вас принять. Вы поднимаетесь на лифте, Елизавета ждет вас…

Вы хотите также осмотреть дворец? За этим дело не станет! Следуйте за гидом или за путеводителем! Но приготовьтесь к тому, что вам придется преодолеть многие километры, блуждая по длиннющим коридорам… И скажем прямо, вам придется признать, что жизнь в Букингемском дворце преисполнена величия и торжественности. Комнаты и залы, расположенные по фасаду здания, похоже, в основном пустуют, кроме редких случаев, когда они нужны для официальных мероприятий. Жилые же апартаменты королевы находятся на втором этаже северного крыла, выходящего на Конститьюшен-хилл; апартаменты королевских детей расположены этажом выше, а этажом ниже размещаются административные службы.

Букингемский дворец в каком-то смысле весьма удобен для тех, кто оказывается в нем впервые: там легко можно сориентироваться благодаря тому, что он представляет собой четырехугольник, но, разумеется, при условии, что вас не устрашат его размеры. Ральф Уайт, один из старых ливрейных лакеев Елизаветы II, вспоминает: «В конце 1946 года, когда я был нанят на службу в Букингемский дворец, я был всего лишь юным ливрейным лакеем, новичком. Огромные размеры здания наводили на меня ужас. Как не заблудиться в сложном лабиринте коридоров и лестниц? Один из ветеранов из числа обслуживающего персонала дворца дал мне практический совет: «Всегда помни о том, что дворец построен в виде квадрата. Так что ты не рискуешь заблудиться. Достаточно всего лишь положиться на свой нюх, парень. Рано или поздно он приведет тебя обратно, туда, откуда ты начал свой путь»».

Действительно, с высоты птичьего полета Букингемский дворец похож на гигантский квадрат; а при взгляде с земли, то есть так, как его видит неопытный лакей, он превращается в куб, внутри представляющий собой лабиринт. «Несколько недель спустя, — признает Ральф Уайт, — мне уже удавалось перемещаться в нем без особых затруднений. Но до сих пор не знаю, как я сумел этого достичь. После пятнадцати лет, посвященных тому, что я без устали поднимался и спускался по лестницам, прыгая через несколько ступенек, и опрометью бегал по коридорам, я так до сих пор и не могу понять, каким образом два человека, вошедшие во дворец один через Вход королевской казны в северо-вос-точной части здания, а другой — через дверь, ведущую на кухню в юго-западной части, двигаясь навстречу друг другу, все же так никогда и не встречаются. Как это получается? Иногда, правда, в задних покоях дворца их пути как бы перекрещиваются, но они не видят друг друга, потому что находятся на разных этажах. А бывает и так, что двое слуг, войдя в подвале в разные лифты, нажимают одновременно на кнопки, один — на кнопку четвертого этажа, второй — пятого, и встречаются на верхнем этаже, там, где располагаются комнаты прислуги».

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.

Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.

Людмила Васильевна Покровская , Маргарита Николаевна Морозова , Мира Яковлевна Салманович , Татьяна Давыдовна Златковская , Юлия Владимировна Иванова

Культурология