Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

«Депутаты действуют только в целях своего личного обогащения. О людях не думают. Мне кажется, им вообще все равно, что в стране творится. И таких большинство. А должно быть наоборот».

Егор Д., 10 «а».

«Дума — это говорильня. Как про дореволюционную так говорили, так и про современную можно сказать. Болтают только и на экранах красуются. Такая вот у них работа».

Вадим Ш., 9 «а».

«Возможно, Дума и делает много чего полезного, только мы мало об этом знаем. Мы ведь откуда про депутатов узнаем? Из телевизора. А там показывают только, как они дерутся, спят и чешутся. Министры, может, тоже в носу ковыряют, но ведь этого не показывают»[1].

Учитель истории московской школы №* Дмитрий Михайлович Дымов отложил тетрадный листочек в сторону, взглянул на настольный календарь, сдвинул маркер на текущую дату — 15 декабря 2003 года — и подошел к окну. В классе было тихо: ученики 11 «а» класса лениво чиркали гелиевыми ручками по небрежно вырванным из тетрадок и блокнотов листкам.

Из тридцати человек, находящихся в кабинете, увешанном историческими картами, планами знаменитых сражений, портретами выдающихся деятелей прошлого, тема сочинения «Каким должен быть российский парламент?» интересовала, наверное, только самого Дымова. Но дети, периодически взглядывая то на застывшего у окна учителя, то на портреты на стенах (председатель первой, еще дореволюционной Думы Муромцев[2] смотрел на школьников мягко и задумчиво, пламенный трибун революционного Конвента Дантон[3] казался свирепым), изо всех сил старались напрячь воображение и подумать о предмете, столь мало их интересующем. Во-первых, потому, что они искренне уважали своего преподавателя истории, благодаря которому даже самый косный ученик знал, кто такой Родзянко[4] и что случилось с Учредительным собранием[5]. А во-вторых, потому, что это было традиционное сочинение: вот уже одиннадцатый год его писали все старшеклассники школы №*. Поговаривали, что Дмитрий Михайлович, бережно собиравший опусы своих учеников (вот и сегодня он притащил пожелтевшую пачку), когда-нибудь их издаст. Тщеславное желание попасть в настоящую книгу заставляло выпускников чуть проворнее водить перьями по бумаге.

А Дмитрий Михайлович, глядя на застывшую Москву-реку, кусок которой вместе с набережной Тараса Шевченко был виден из школьного окна, вспоминал, как ему пришла в голову идея этого сочинения…

21 сентября 1993 года президент Борис Ельцин издал знаменитый указ 1400[6], в котором объявлял о досрочном роспуске Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета и назначении выборов в Государственную думу, нижнюю палату нового российского парламента — Федеральное собрание. 1 октября вышел еще один указ[7], определявший порядок выборов в Государственную думу. В понедельник, 4 октября, Дымов точно так же, как сейчас, стоял у окна учительской и смотрел, как над Москвой-рекой по ярко-голубому небу (редкий цвет для московской осени) ветер нес черные клубы дыма. Старенькие рамы стонали, стекла в окнах дребезжали от танковых залпов, эхом отражавшихся в маленьком телевизоре, по которому в прямом эфире шла трансляция Си-эн-эн штурма Верховного Совета.

«Сейчас этих красноперых и черно… поджарят как следует», — довольно загоготал учитель физкультуры, глядя, как Т-72 выпустил очередной залп по белой башне с часами. «Дмитрий Михайлович! Что же это?» — Губы железной директрисы, от одного взгляда которой замирали и хулиганы, и отличники, и заслуженные учителя, и высокомерные родители, дрожали. Дымов посмотрел на нее, снова перевел взгляд на окно и сказал как можно спокойнее и примирительнее: «Это — наша судьба, наша история. Первый русский парламент — Государственная дума — тоже рождался под аккомпанемент ружейных выстрелов. Вспомните, что предшествовало царскому манифесту 17 октября 1905 года[8]. 9 января народ с хоругвями[9] и…» — Красивую фразу, обычно произносимую Дымовым на уроках, накрыло раскатом танковых орудий. Когда стихло, директор сказала голосом сухим и официальным: «Вы думаете, что новый парламент будет более стоящим, чем тот, который сегодня отправляют в нашу историю? Выстрелы — ружейные ли, танковые ли — ничего, кроме ненависти, страха, рабства, не порождают. Хотя вы у нас знаток истории парламентаризма. Вам виднее».

И разговор этот, и неумная радость физкультурника, и главное — эти чудовищные октябрьские дни оставили у Дымова неприятный осадок, портивший ощущение обновления и окончательной победы над советским прошлым. Возможно, чтобы избавиться от тягостного чувства, учитель и придумал это блиц-сочинение.

Первый раз его воспитанники размышляли «об истоках и смысле» русского парламентаризма 11 октября 1993 года. Спустя несколько дней Дымов по приглашению своего бывшего ученика Леши Букашева начал работать в предвыборном штабе «Выбора России». Еще через три месяца он присутствовал на историческом открытии первой Государственной думы[10]. Тогда все, в том числе и Дмитрий Михайлович, называли ее пятой…