Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

Табло вспыхнуло синим еще раз. В зале раздалось несколько ликующих возгласов: «Юникон!» — и боковым зрением Валерий Георгиевич увидел, как сидевший сзади, чуть сбоку от него человек побелел и стал лихорадочно ослаблять узел дорогого галстука. Красоткин, опознав в случайном госте правительственной ложи пиарщика из «Pricewaterhouse Coopers», успокоительно похлопал его по плечу: «Ну что ты так расстраиваешься, у вас же уже есть контракт с Банком». Бледное лицо, покрытое мелкими капельками пота, дрогнуло, бескровные губы скривились в иронической усмешке и выплюнули: «Коня и деньги получу нескоро»^[93].

«7,5 миллиона рублей — сумма немаленькая даже для „Прайсов“^[94], но ведь Геракл^[95] заказал им проверку по международным стандартам, — подумал Красоткин. — А про каких коней он толкует? Цитата какая-то, наверное. Совсем я всё позабыл в этой Думе!»

Позабыл — не позабыл, но в отличие от этого впечатлительного «фирмача», зарплата которого наверняка в разы больше казенной красоткинской, дело он свое туго знает. Еще неделю назад Валерий Георгиевич, докладывая руководству администрации президента о думских буднях, рассказал, что аудитором Центрального банка РФ по отчету за 2001 год, скорее всего, будет назначена российская фирма «Юникон». Начальник Красоткина наморщил «ленинский» лоб и сказал, слегка заикаясь: «Странно, а Шура Шохин говорил мне, что они рекомендуют „Прайс“ и ФБК». Красоткин вежливо кашлянул и ответил: «Но есть и другой Шура. Жуков. И его комитет. Комиссия по аудиту тоже поддерживает „Юникон“. Вы же знаете…» — «Знаю. Бурыкина^[96]. В прошлом году ее фирма даже в конкурсе не участвовала. А в этом они решили, что и десять миллионов^[97] на дороге не валяются. Но главное — престиж, реклама! — перебил подчиненного высокопоставленный собеседник. — Ну что ж, молодец бабенка, не теряется. А иначе, зачем было садиться в кресло главы аппарата бюджетного комитета». — «Но она, как уверяют в „Юниконе“, больше не только не совладелец компании, но даже акций не имеет!» — «Валера, ну ты-то не смеши! Ты же знаешь, это депутаты бывают бывшими, — сановник выразительно посмотрел на бывшего депутата Верховного Совета РСФСР, — и бедными. А бывших совладельцев не бывает. Да еще когда они уходят на такие сладкие места. Ну, нас в данном случае это не касается. Товарищ Жуков зря, конечно, так откровенно подставляется. Но для нас и это хорошо: лишний крючок никогда не помешает! Приятно и то, что Гераклу еще раз пистон вставят, прокатив его закадычный „Прайс“. Но в принципе, какую фирму выберут думаки, все равно. Я думаю, что и Банкиру это скоро будет безразлично».

Больше о ЦБ и его предполагаемом аудиторе не было сказано ни слова.

Но, возвращаясь с аудиенции, Красоткин задумался над последним замечанием патрона. Что он имел в виду, когда говорил, что Геращенко скоро не будет волновать, кто его ревизует? Уже подготовленные поправки в закон о ЦБ, по которым аудитора будут назначать не депутаты, а члены Национального банковского совета?^[98] Или дал понять, что принято принципиальное решение поменять главного банкира страны? Разговоры об этом ходили давно: Виктор Геращенко вернулся командовать ЦБ после августовского кризиса 1998 года и, как и многие другие высокопоставленные чиновники, достался Путину в наследство от Ельцина. А отношения с независимым и острым на язык банкиром у нового президента явно не сложились. И хотя Виктор Владимирович лично Красоткину был крайне симпатичен, как «гвардеец» президента он считал, что золотовалютные резервы страны (а они последние месяцы стремительно росли) должны находиться в руках стопроцентно путинского человека^[99]. Но все это были вопросы будущего, к тому же выходящие за компетенцию Красоткина. Из беседы с руководством он сделал главный вывод: администрация президента в игре вокруг аудитора не участвует, в ее ход ни на чьей стороне не вмешивается, ограничиваясь ролью внимательного стороннего наблюдателя.

Именно поэтому Валерия Георгиевича сегодня так раздосадовала реплика Николая Харитонова ^[100] о необходимости призвать к порядку «людей из администрации, которые, пригнувшись, бегают между рядами». Люди Красоткина действительно ходили по залу, обсуждая с отдельными депутатами некоторые проблемы, уж точно никак не связанные с аудитом ЦБ. Но, поскольку атмосфера в зале, как всегда, в моменты рассмотрения важных вопросов, была накалена до предела, «беготня» чиновников раздражала и, главное, дезориентировала и депутатов, и прочих участников заседания. И служебное рвение красоткинских подчиненных, по его мнению, было крайне несвоевременно: Кремлю приятно насолить Геращенко, но чужими руками.