Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

Хуже всего в этом деле преуспевали проправительственные фракции: «Выбор России», ПРЕС, а затем «Россия» и «Стабильность» в первой Думе, «Наш Дом — Россия» во второй и «Единство» — в третьей. Конечно, в каждой из этих фракций были талантливые лоббисты-одиночки^[152], но у фракций в целом было слишком много ограничений и слишком мало свободы маневра. Кроме того, за исключением, возможно, «Единства» в третьей Думе, проправительственные фракции всегда отличались крайне низкой дисциплиной, что тоже является серьезным недостатком для практического лоббизма. У «Единства», а затем и у всей центристской четверки было еще одно преимущество по сравнению с предшественниками: от депутатов требовалась полная политическая лояльность, при этом в отношении большей части экономических законов руки были совершенно развязаны.

Особое место, безусловно, занимает ЛДПР. Отсутствие каких-либо ограничений — идеологических, этических, моральных — в сочетании с железной фракционной дисциплиной и единоначалием превратили это думское объединение в настоящих «лоббистов по вызову». Если бы в добавление к этому большая часть членов ЛДПР обладала необходимыми для продвижения решений навыками и знаниями^[153], это была бы просто команда суперпрофи. В 2000–2003 годах либерал-демократам было тяжело и из-за малочисленности, что оказалось серьезнейшим недостатком в условиях «построенной» Думы, когда власть крайне редко испытывала нужду в услугах Жириновского и его бригады.

У многочисленных коммунистов^[154] и левых вообще всегда были проблемы другого плана: эффективному лоббизму мешали жесткие идеологические рамки и плохие отношения с исполнительной властью. Если лоббистская задача вписывалась в эти контуры, она решалась. И не только в Думе, если в этом решении были заинтересованы некие силы в исполнительной власти^[155]. Но беда в том, что многие законы, принятые в Думе, например тот же запретительный Земельный кодекс, блокировались по выходе из нее^[156]. Вторая проблема заключалась в том, что большая часть «заказов со стороны», в первую очередь законопроекты, носили ярко выраженный рыночный характер и не могли быть взяты левыми в работу по идейным соображениям. Впрочем, идейные соображения отнюдь не мешали отдельным левым депутатам успешно жать думскую лоббистскую ниву.

Также зажатым в идеологические, хотя и совершенно другие, тиски «яблокам» по некоторым позициям было проще, чем коммунистам. Их либеральные экономические представления всегда были привлекательны значительно более широкому кругу потенциальных заказчиков. Заманчивость «Яблока» в качестве лобби-партнера заключалась в высоком профессиональном уровне большинства депутатов и высоком, как у коммунистов и жириновцев, уровне дисциплины. Недостатки этой фракции, впрочем, не менее серьезны, чем достоинства. В условиях третьей Думы, с одной стороны, построенной Кремлем, с другой — проплаченной олигархами, виртуозность фракционных лоббистов не могла покрыть малочисленности фракции. Другой не менее существенный изъян — пресловутая яблочная принципиальность и негибкость: партнер, готовый договариваться только на собственных условиях, всегда не удобен. В третьей Думе, где предложение со стороны депутатов едва ли не превышало спрос со стороны заказчиков, этот порок особенно мешал сторонникам Григория Явлинского.

Правые — СПС, в отличие от «Яблока», куда более гибки. К их несомненным плюсам относился и профессионализм членов фракции. К несомненным минусам — традиционно слабая у либералов дисциплина и некий идейный разброд и шатания. Партия, слепленная из разных организаций, и изначально не была, и потом не стала монолитной. Ориентация на разных лидеров (Чубайса, Кириенко, а затем и уход части старых демвыбороссов во главе с Юшенковым и Похмелкиным) и разные группы экономических интересов не давали возможности правым показать весь мощный лоббистский потенциал.

Впрочем, лоббистский потенциал отдельных фракций из числа прошедших в четвертую Думу вряд ли будет всерьез востребован. У Кремля контрольный пакет — более 300 голосов «Единой России». Поэтому договариваться о чем-то логичнее на Старой площади, а не на Охотном Ряду. Дума как площадка для лоббизма, возможно, снова утратит привлекательность.

Прочитав дымовскую записку, Букашев задумался. Ничего нового старик ему вроде и не сообщил. Как практик с солидным стажем Алексей знал не меньше Дымова. Но сведенные воедино с педантичностью историка факты заставляли задуматься. Особенно стоило подумать над последним выводом записки.