Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

«Не хватало еще нашим гербовую посуду ставить, — пояснила Дымову тетя Люба, — если эти прут…» Выяснилось, что после каждого думского банкета пропадает посуда: рюмки, бокалы, которые на протокольные мероприятия подаются не абы какие, а с российским гербом. «Неужели депутаты стаканы таскают?» — усомнился Дымов, наливая себе коньяк. «Они ли, те ли, кто их обслуживает, не скажу, но недостача — налицо, и боем она не покрывается. Депутата с фужером, врать не буду, за руку не ловила, а журналистика, сунувшего рюмочку в карман, сама видала на банкете, который этим щелкоперам Селезнев в январе давал».

Видя, что Дымов задумался, тетя Люба сказала: «Да ладно, что стекляшки эти — тут мебелями вывозили. Мне Нинка-кастелянша рассказывала», — и ткнула в женщину с лицом недовольным и изможденным. «Это она о первой Думе, наверное, про скандал, когда Бауэра и его комитет по организации работы Думы обвиняли в пропаже диванов», — сообразил думский старожил. Диваны в Думе изнашивались просто-таки стремительно. Петя Громадин веселился, что вместо солидных кожаных диванов, которые стояли в кабинете первого вице-спикера во второй Думе, Слиске поставили дешевые, плюшевые, «как в борделе». Никогда не обращавший внимания на такие мелочи, после этого разговора Дмитрий Михайлович заметил, что на такой же сомнительный плюш поменяли кожу и в апартаментах левого крыла третьего этажа, которые занимало руководство фракции СПС. Аннигилировалась, впрочем, не только мебель. «Каждую смену созыва считают компьютеры, технику — и не досчитываются», — пояснял лидер Агропромышленной группы Николай Харитонов журналистам причины ужесточения пропускного режима, введенного перед недавними выборами по распоряжению главы думского аппарата Александра Лоторева.

«Депутатам стол не на что домой купить? Они вон себе здесь какие хоромы отделывают». — Тетя Люба потянулась за волованом. «Не говори, Любка, особо те, что на деньгах сидят», — подключилась к разговору соседка по столу. Она оказалась кем-то вроде бригадного генерала думских уборщиц и долго, со смаком расписывала Дымову и Любе, какие евроремонты сделали в своих кабинетах некоторые народные избранники. У того депутата, «дружка которого теперь посадили» (Дымов не сразу сообразил, что речь идет о Владимире Дубове из ОВР, одном из крупнейших акционеров ЮКОСа), по описанию статс-уборщицы, «приемная обшита буком или чем-то вроде того, а в ней — секретарша и барная стойка, а кабинет современный, в общем, как в кино». Еще один депутат — Гальченко, чтобы расширить свой кабинет, присоединил часть холла перед залом заседания бюджетного комитета. «Кто ему это разрешил и, главное, за сколько?» — кудахтали женщины. «За сколько, за сколько? В 2000-м, я слышала, депутаты новые от одной до пятнадцати тысяч „зеленых“ за хороший кабинет отдавали. Это только за само помещение. А этот, „пейте без остановки“, две лучшие комнаты в крыле у „бюджетников“ себе захапал и все полностью „под люкс“ отделал», — продолжала выдавать «жилищное» досье новая знакомая. Только после того, как тетя Люба заметила, что «с его появлением в буфете стали продавать исключительно „напитки из Черноголовки“», Дмитрий Михайлович разгадал, что с полуслова понимающие друг друга дамы имеют в виду депутата Владимира Пекарева, главу группы компаний «ОСТ».

В зале становилось все шумнее, сказывалось количество опустошенных бутылок из-под более крепких напитков, чем пекаревский лимонад. Народ начал танцевать, фланировать от столика к столику, и когда тетя Люба пустилась в пляс с каким-то усачом, вместо нее к Дымову подсела женщина с «карнавальной» раскраской на лице и праздничным сооружением на голове. После пары рюмок Лена, так звали женщину с вызывающим макияжем и пугающей прической, сообщила, что она — «лучший мастер в думской парикмахерской».