Повседневная жизнь Древней Руси

Буквально во второй главе трактата император отметил: росы настолько зависят от их отношений с печенегами, что специально об отношениях с росами можно не беспокоиться. Печенеги, заявил он, «стали соседними и сопредельными также росам, и частенько, когда у них нет мира друг с другом, они грабят Росию, наносят ей значительный вред и причиняют ущерб. [Знай], что и росы озабочены тем, чтобы иметь мир с печенегами. Ведь они покупают у них коров, коней, овец и от этого живут легче и сытнее… Но и против удаленных от их пределов врагов росы вообще отправляться не могут, если не находятся в мире с печенегами, так как печенеги имеют возможность — в то время, когда росы удалятся от своих, — напав, всё у них уничтожить и разорить. Поэтому росы всегда питают особую заботу, чтобы не понести от них вреда — ибо силен этот народ — привлекать их к союзу и получать от них помощь, так чтобы от их вражды избавляться и помощью пользоваться. [Знай], что и у царственного сего града ромеев, если росы не находятся в мире с печенегами, они появиться не могут, ни ради войны, ни ради торговли, ибо, когда росы с ладьями приходят к речным порогам (на Днепре. — А.Б.) и не могут миновать их иначе, чем вытащив свои ладьи из реки и переправив, неся на плечах, нападают тогда на них люди этого народа печенегов и легко — не могут же росы двум трудам противостоять — побеждают и устраивают резню».

В четвертой главе император подчеркивает, что «пока василевс ромеев находится в мире с печенегами, ни росы, ни турки (венгры. — А.Б.) не могут нападать на державу ромеев по закону войны, а также не могут требовать у ромеев за мир великих и чрезмерных денег и вещей, опасаясь, что василевс употребит силу этого народа против них, когда они выступят на ромеев. Печенеги, связанные дружбой с василевсом и побуждаемые его грамотами и дарами, могут легко нападать на землю росов и турок, уводить в рабство их жен и детей и разорять их землю».

Иными словами, стратегически Русь была Константину Багрянородному неинтересна. С экономической точки зрения она представляла ценность как источник сырья и рабов. Но политической организации, с которой можно было бы иметь дело, император у росов не видел. Посвятив девятую главу «росам, которые отправляются с ладьями (в трактате всюду «моноксидами» — однодеревками. — А.Б.) из Росии в Константинополь», басилевс отметил, «что приходящие из внешней Росии в Константинополь ладьи являются одни из Новгорода, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии[161], а другие из крепости Смоленска[162], из Любеча, Чернигова и из Вышеграда. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киев», около которой оснащаются для похода. «И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются к Витичеву, который является крепостью-союзником росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все ладьи, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр». Далее император описывает днепровские пороги и волоки вокруг них, подчеркивая, что это удобное место для нападений печенегов на роских купцов. Затем он тщательно прослеживает торговый путь росов вдоль западного берега Черного моря от устья Днепра до Болгарии и границы империи, «где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание».

Неясно, кто или какие соображения побудили императора чрезвычайно настойчиво проводить в трактате мысль о том, что росы и славяне — совершенно разные народы, имеющие разный язык. Никакой государственной организации он у всех этих варваров не видел, кроме того, что племена славян являются «пактиатами» росов (союзниками по договору), снабжающими их заготовками для ладей и кормящими во время зимних полюдий:

«Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киева и отправляются в полюдия, что именуется "кружением", а именно — в Славинии древлян, дреговичей, кривичей, северян и прочих славян, которые являются союзниками росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киев. Потом так же, как было рассказано, взяв свои ладьи, они оснащают [их] и отправляются в Романию».

Как видим, Константин, с которым княгиня Ольга приехала вести переговоры, о проведенной ею на Руси государственной реформе не знал. Не ведал он до посольства Ольги даже имени великой княгини, полагая, что княжит на Руси еще кто-то, например, сын Игоря Святослав (о его «сидении» в Новгороде сказано в прошедшем времени). А впрочем, этих вождей-«архонтов» там всегда было много…