Повседневная жизнь Древней Руси

Якобы «двадцать две тысячи человек, избежавшие смерти», получили по два медимна (примерно по 20 килограммов) зерна каждый, «а остальные тридцать восемь тысяч погибли от оружия ромеев». Последнее сомнительно, но запаса зерна на человека, по меркам имперской армии, хватало на полтора месяца, на дорогу домой. То есть росы получили всё, вплоть до продления торгового договора 944 года.

По хронике Скилицы, Святослав получил «залоги верности», был «внесен в число союзников и друзей ромеев», обеспечил себе с воинами беспрепятственный путь домой, а своим подданным — право «безопасно приходить по торговым делам» в империю. «Император принял послов и согласился на всё, о чем они просили, произнеся известное изречение, что обыкновение ромеев состоит в том, чтобы побеждать неприятелей более благодеяниями, нежели оружием». Иными словами, оружием ромеи росов не победили.

В «Повести временных лет» помещены собственное описание совета Святослава с воинами и текст правильно оформленного по византийским канонам договора с императором. Далеко не победоносная война русов в Болгарии во всех летописях опущена. После похода на Царьград, рассказывают они, князь «вернулся в Переяславец с похвалою великой». Но столь большими потерями «в полку», что дружины осталось мало. И Святослав сказал сам себе: «Как бы какой-нибудь хитростью не истребили дружину мою и меня не убили… Пойду на Русь, приведу еще дружины». Сразу затем, как будто исполненный коварства, он «отправил послов к цесарю в Доростол, ибо там находился цесарь, говоря так: "Хочу иметь с тобою прочный мир и любовь"». Как видим, здесь в летописях очевидный и болезненный для нас пропуск рассказа о Болгарской войне. Но слушатели летописей, не читавшие ромейских источников, могли его не заметить и не спрашивать, почему император оказался вдруг в Доростоле.

Этот эпизод показывает, что любое действие ромеев летописцы толковали как победу русов. Император, как мы помним, прислал оголодавшей дружине зерно. В летописях «цесарь же, услышав это, обрадовался и послал к нему даров больше прежнего. Святослав же принял дары и стал думать с дружиною своею, говоря так: "Если не заключим мир с цесарем и узнает цесарь, что нас мало, то придут и осадят нас в городе. А Русская земля далеко, а печенеги нам враждебны, и кто нам поможет? Заключим же с цесарем мир: ведь они уже обязались платить нам дань, — того с нас и хватит. Если же перестанут нам платить дань, то снова из Руси, собрав множество воинов, пойдем на Царьград". И была люба речь эта дружине, и послали лучших мужей к цесарю, и пришли в Доростол, и сказали о том цесарю. Цесарь же на следующее утро призвал их к себе и сказал: "Пусть говорят послы русские". Они же начали: "Так говорит князь наш: 'Хочу иметь истинную любовь с греческим царем на все будущие времена' ". Цесарь же обрадовался и повелел писцу записывать все речи Святослава на хартию. И стал посол говорить все речи, и стал писец писать. Говорил же он так (следует текст договора. — А.Б.):

"Согласно другому уряжению, заключенному при Святославе, великом князе русском, и при Свенельде, писано при Феофиле Синкеле (вероятно, епископе Феофиле Евхаитском. — А.Б.) к Иоанну, называемому Цимисхием, цесарю греческому, в Доростоле, месяца июля, 14 индикта, в год 6479 (971).

Я, Святослав, князь русский, как клялся, так и подтверждаю договором этим клятву мою: хочу вместе со всеми подданными мне русскими, с боярами и прочими иметь мир и истинную любовь со всеми великими цесарями греческими (формальными соправителями Цимисхия. — А.Б.), с Василием и с Константином, и с боговдохновенными цесарями, и со всеми людьми вашими до конца мира. И никогда не буду замышлять на страну вашу, ни на ту, что находится под властью греческой, ни на Корсунскую страну и все города тамошние (то есть на Крым. — А.Б.), ни на страну Болгарскую. И если иной кто замыслит против страны вашей, то я ему буду противником и буду воевать с ним. Как уже клялся я греческим цесарям, а со мною бояре и все русские, да соблюдем мы неизменным договор. Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, — в Перуна и в Волоса, бога скота, и да будем золоты, как золото, и своим оружием посечены будем и умрем. Не сомневайтесь в правде того, что мы обещали вам ныне и написали в хартии этой и скрепили своими печатями"».

Святослав сам предложил статьи о ненападении и военном союзе с империей и продление старого договора, который подписывал его представитель в 944 году. Новым в договоре было то, что его утверждали с великим князем только Свенельд и бояре, а не другие князья и представители городов. Летописи понимают бояр как сановников (империи, Болгарии, Руси и других стран). То есть в военном походе русь естественно обретала иерархическое строение с одним князем во главе. Князей, посаженных им в Киеве, Древлянской земле и Новгороде, Святослав не упоминает.