Повседневная жизнь Египта во времена Клеопатры

Ритуал посвящения в фараоны был полностью признан египетским духовенством за династией Лагидов, даже если последние не принимали лично участия в традиционных церемониях, где царю отводилась ведущая роль. Это признание проявлялось в довольно яркой и сложной манере иероглифической титулатуры каждого из царей и некоторых цариц. Такая практика не была новшеством, так как даже два первых персидских царя имели титулы фараонов, сокращенные, правда, всего до двух имен. ^{47}Александр, два его македонских последователя и оба первых Птолемея имели право на обычно построенное титулование, которое было, однако, мало интересным и неоригинальным. Такой порядок перечисления титулов традиционно содержал в себе не менее пяти слов, расположенных по определенной схеме. Каждое новое слово вносило специфический оттенок, два последних были вписаны в рамку. Совокупность названий должна была вызвать представление о божественном происхождении царя, которое устанавливалось со времени его коронования и определялось его отношением с богами и со страной. Так, Птолемей II назывался « Хор, молодой Силач, (Повелитель) двух богинь, великий в доблести, золотой Хор, Тот, кого породил (во славе) его великий отец, царь Верхнего и Нижнего Египта, Всемогущий Кабога Ра, возлюбленный Амона, Сын Ра— Птолемей». ^{48}Все эти имена условны, кроме третьего, которое намекает на коронование царя его собственным отцом Птолемеем I и, таким образом, доказывает законность его власти.

Начиная с правления Птолемея III, перечисление титулов редко увеличивалось в количестве. В самые великие для истории фараонов времена жрецы пускали в ход всю свою эрудицию, чтобы выстроить царские титулы в какой-нибудь специфической последовательности. Пышный мемфисский указ, более известный под названием «Розеттский камень», полностью был посвящен перечислению иероглифических титулов Птолемея V на демотическом и греческом языках: «Молодой Хор, который (во славе) появился на троне своего отца, (Повелитель) двух богинь, великий в доблести, царствующий на Обеих Землях, великолепно управляющий своей Страной, чье благое сердце обращено к богам, золотой Хор, который улучшил людскую жизнь, повелитель празднеств подобный Птаху, правитель, подобный Ра, царь Верхнего и Нижнего Египта, наследник богов, возлюбивший своего отца (= Птолемей IV и Арсиноя III Филопатор), избранник Птаха, всемогущий Кабога Ра, живой образ Амона, Сын Ра— Птолемей, живущий вечно, возлюбленный Птаха, появившийся Бог (= Эпифан), повелитель блага (= Евхарист)». ^{49}Греческая версия достаточно верно сохраняет все эпитеты, заменяя лишь имена богов: Птаха — на Гефеста, Ра — на Гелиоса, Амона — на Зевса.

С Птолемея VI до Птолемея XII этот неизменный набор царских титулов претерпел небольшие изменения, связанные с введением новых тем, как, например, новое имя, рассматривающее царя в качестве брата-близнеца живого бога Аписа, источником которого стало, скорее всего, реальное совпадение даты рождения Птолемея VI с рождением священного быка Аписа в 186 году. В конце концов, даже сама Клеопатра VII была наделена только несколькими определениями, среди которых значилось имя Хора и одна единственная рамка с тем же самым именем, как и у ее предшественницы Клеопатры I. Такой скромный набор титулов означает отношение египетского духовенства, которое не могло позволить, чтобы женщина полностью взяла на себя теологическую роль, по праву принадлежащую фараону. Именно Птолемей XV Цезарь, которого изображали на огромной южной стене храма в Дендерах, обогнал свою мать в качестве титулованного фараона. Однако жрецы не наделили царственного ребенка каким-то особым титулом, его первая рамка в имени была лишь копией с рамки его деда Птолемея XII, что было несомненным знаком некоторого замешательства со стороны жрецов в точном определении законности власти сына великого Цезаря.

Верность жречества