Читаем Повседневная жизнь Египта во времена Клеопатры полностью

Тем не менее не нужно отыскивать особой оригинальности в мыслях тех авторов, от которых до нас практически ничего не дошло. Основная культурная жизнь столицы была чрезвычайно эклектична, и большинство произведений, от которых до нас дошли только названия, — это энциклопедии или учебники, подытоживающие мнения различных школ, как, например, последователей александрийца Евдора, который в пятидесятые годы написал фундаментальное сочинение под названием «Общая энциклопедия философии», а также стал автором комментариев к произведениям Платона, Аристотеля и пифагорейцев. Другой уроженец Александрии, некий Потамон, основал в ту же эпоху новую школу, единственной целью которой являлась попытка создания синтеза всех доктрин и которая тут же была названа эклектической школой. Наиболее серьезными стали учения неопифагорейцев, которые дали новый импульс для увлечения древним ходом мыслей, в особенности идеями критянина Энезидема Кносского. В начале царствования Клеопатры он создал в Александрии неоскептическую школу, что явилось реакцией на эклектизм и окружающий его догматизм. Без сомнения, это был единственный оригинальный автор этой эпохи, а его релятивистская теория тропов, подхваченная и продолженная Секстом Эмпириком, распространила свое влияние вплоть до философов XVII–XVIII веков.

Нужно отметить, что этот внезапный расцвет философской мысли практически полностью избежал царского контроля. Большинство философов находились под патронажем римлян, что было логично для людей, бежавших от преследований царя Митридата. Антиох Аскалонский сам принимал участие в продолжении Лукулла, а Энезидем посвятил свои Пирронические Аргументы некоему Л. Элию Туберону. Когда некоторые из теоретиков втягивались в политику, то тут же встречали полное неприятие и жестокость со стороны Лагидов. Так было, например, с философом Дионом, последователем Антиоха, который принял в 58 году участие в александрийских волнениях против вернувшегося из изгнания Авлета. Повстанцы поручили ему представлять их интересы в сенате, но именно из-за этого он пал от рук царских убийц. Еще более показательной является судьба стоика Ария Дидима, находившегося под сильным влиянием Антиоха. Прибыв в Рим, скорее всего в свите Клеопатры в 46 году, он стал учителем философии молодого Октавиана, которому тогда было семнадцать лет, и вскоре вошел в тесный круг его близких друзей. Представитель эклектичного направления, он составил для своего знаменитого ученика краткое изложение основных философских доктрин, которые пользовались успехом в Риме. Вернувшись в Александрию в августе 30 года в сопровождении победителей при Акции, он был враждебно или, по крайней мере, холодно настроен к династии Лагидов. Он призывал Октавиана ни в коем случае не жалеть Цезариона, сына Клеопатры, в тот же самый момент доказывая свою привязанность к родному городу и землякам, с успехом защищая их перед римлянами.

Немногочисленные философы, которых Авлет и Клеопатра объединили в Александрии, больше напоминали шутов и самозванцев. Таким был, например, Филострат, приближенный царицы, софист-говорун, чьего помилования добился Арий, несмотря на колебания Октавиана и на сплетни, пущенные Филостратом, приписавшим себе членство в Академии.

Некоторые дисциплины появились буквально на исходе правления династии. Можно привести в качестве примера хотя бы историка Тимагена, сына одного из александрийских банкиров. Его карьера в городе Лагидов была, однако, слишком краткой, так как, вовлеченный в восстание против Авлета, он был увезен в Рим Габинием в 55 году. Там он возглавлял школу риторики и был некоторое время, прежде чем впасть в немилость, как и его соотечественник Арий, одним из советников Октавиана. Его потерянный труд, который назывался о царях, рассказывавший о династической истории эллинистического востока, должен был быть очень резким к Птолемеям, в особенности к Авлету. Это был один из основных источников провансальского историка Помпея Трога, чье краткое изложение, составленное Юстином, стало основой для современных исследований внутренней истории эллинистических государств.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология