Повседневная жизнь этрусков

Изначально руду обрабатывали на месте, в многочисленных печах, выплевывавших в небо Средиземноморья клубы темного дыма — отсюда, как утверждают этимологи, и происходит греческое название острова, Aithaleia— «черный от сажи» ^{335}. Но с V века было замечено, что в печах, расположенных на острове, руда не выплавляется как следует, так что ее стали перевозить в Популонию, где оборудование было лучше. Можно представить себе вереницы тяжелых лодок, пересекающих канал шириной в десять километров. Порт, куда долгое время свозили бронзовые слитки из Кампильезе, а затем чугун с Эльбы, сделался крупным центром черной металлургии в Италии ^{336}. Псевдо-Аристотель, Варрон и Страбон не расходятся по поводу такого разделения труда, следствия технического прогресса, отделявшего добычу и плавку. Сегодня Популония лежит под огромной кучей шлака от железа, покрывшей ее некрополь и памятники древности, что красноречиво свидетельствует о размахе промышленного производства: 40 лет назад металлургические компании занялись переработкой местного пирита, который еще содержит 30 процентов железа, и эта неожиданная помощь оказалась на пользу археологам. Впрочем, об этом и так знали. Популония, как это видно из ее названия, была городом этрусского божества плодородия Фуфлунса, отождествляемого с Вакхом, но в этрусской теологии стоящим ближе к богу изобилия Сатре. С III века до н. э. на монетах стали чеканить изображение Вулкана с клещами и молотом. И когда в 205 году до н. э. Сципион потребует у городов Этрурии самых разных приношений, от Популонии он хотел только одного — железа ^{337}.

Что касается техники выплавки металлов, по крайней мере в эпоху упадка, то на этот вопрос проливает свет — а иногда и наводит тень — Посидоний Апамейский, подробно говорящий о рудниках Испании и, надо полагать, не оставивший без внимания рудники Этрурии. У Диодора Сицилийского мы читаем: «На острове Эльба много скал, содержащих железную руду и сидерит, их разбивают на куски, чтобы выплавить чугун и железо. Те, кто занимается этим делом, дробят их и обжигают в превосходных печах, где они под действием могучего огня плавятся и превращаются в слитки нужного размера, похожие на огромные губки. Купцы покупают их оптом и везут в Путеолы или в иное место, где их можно продать. Их покупают дельцы, на которых работает целая армия ремесленников, и превращают во всевозможные изделия из железа: оружие, мотыги, косы и прочие орудия прекрасного качества. Затем купцы везут их во все уголки мира, облегчая таким образом там жизнь» ^{338}.

Этот текст интересен не только заключением, в котором цитату из историка преподносит философ-стоик, восторженно прославляющий торговлю, несущую блага цивилизации повсюду, где живут люди. Уже из этого можно заключить о времени его создания: Диодор описывает вовсе не наиболее древнюю фазу в развитии черной металлургии на Эльбе, а последнюю ее стадию, когда Путеолы («маленький Делос» по выражению Луцилия) во II веке до н. э. стали крупным emporium [26]Италии, поддерживающим тесные торговые отношения с Грецией и с покоренным Востоком ^{339}. Да, текст интересный, но в нем, возможно, по вине автора краткого изложения, есть пропуск или ошибка: то, что в Путеолах выковывали сельскохозяйственные орудия, вполне соответствует нашим представлениям о деятельности местных мастерских во времена Катона ^{340}; то, что там делали оружие для наемников или гладиаторов-самнитов — факт менее известный, но ничего удивительного в нем нет ^{341}. Вот только Диодор, по-видимому, выбросил из текста Посидония часть фразы о роли Популонии между добычей ископаемых на Эльбе и изготовлением конечного продукта в Путеолах. Разве что издали Эльба и Популония слились воедино в одном расплывчатом выражении.

Во всяком случае, примерно сотню лет спустя, на заре нашей эры, Страбон еще сможет написать: «С высоты города, куда я нарочно поднялся, я увидел вдали Сардинию, Корсику и, чуть ближе, остров Эльба. Увидел я и плавильные печи, где обрабатывают железо, привезенное с этого острова». Следовательно, печи Популонии еще не погасли и в них по-прежнему загружали только что добытую руду. Восстановим же опущенное слово «популонцы» в том месте, где, судя по текстам Псевдо-Аристотеля, Варрона и Страбона, оно было обязано находиться, будучи тесно связанным с уточняемыми словами «те, кто занимаются этим делом». Кстати, именно в Популонии должны были находиться «превосходные печи», упомянутые Диодором, а вовсе не на Эльбе, о которой все как один заявляли, что ее печи неудовлетворительны.