Повседневная жизнь Европы в 1000 году

Случаев такого рода очень много в «Чудесах святого Бенедикта». Данный анекдот помещен в главу XII книги V, составленной, как и предыдущая и две последующие, монахом Андре из Флёри около 1050 года. Еще пример: история некоего «зажиточного человека», жившего в Блезуа и имевшего земли «в угодьях святого Бенедикта». Хотя он и был богат, но не был сеньором: мы увидим, что он сам обрабатывал свое поле. Это был зажиточный крестьянин, хорошо обеспеченный сельский житель, и автору это не кажется чем-то необычным. 9 июля, в день, когда отмечают годовщину перенесения мощей святого в город Флёри-на-Луаре (носящий поэтому имя Сен-Бенуа), священник, к приходу которого принадлежал Виней, призвал свою паству отпраздновать святой день, воздерживаясь от какой бы то ни было работы. Это не пришлось по душе нашему крестьянину, потому что у него как раз в это время, в начале лета, созрел хлеб. Перед дверьми церкви он крикнул, что плюет на святого Бенедикта, и послал своих домашних на уборку. В конце дня он вновь собрал их, но не затем, чтобы дать им отдохнуть, а затем, чтобы показать свое презрение и ненависть к святому. Он схватил левой рукой пучок колосьев, который странным образом вырывался и сопротивлялся; правой рукой он попытался срезать их серпом. При этом он богохульствовал: «Посмотрим, сможет ли этот Бенедикт одолеть меня или кого-нибудь другого!» Он перестарался: серп соскользнул, и его «зубчатая пластина» отрезала крестьянину левую руку. Он упал замертво. Затем огонь уничтожил его урожай, телегу, скот, и его близкие вернулись домой почти нагишом.

В районе Тура в другой праздник святого Бенедикта, приходившийся на 4 декабря, некто по имени Готье также отказался от празднования. Ему явилось «видение» и велело прекратить работу, он отказался и был засыпан землей.

Даже в начале XII века автор восьмой книги «Чудес святого Бенедикта» Рауль-Ле-Туртье записывал аналогичные истории. Ясно, что эти крестьяне, как позже сапожник Лафонтена [108], считали, что праздники их разоряют. Некоторые из них прямо говорили, что каждый день приносит свой хлеб.

Эта причина хорошо все объясняет, но она не единственная. Она, например, недостаточна для того, чтобы объяснить богохульственную язвительность богатого фермера из Винея. Она также плохо объясняет упорство авторов и их детальные описания ужасающего возмездия. В этих историях, предназначенных (через посредство монахов и священников, способных их прочитать) для простого народа, которому их должны были рассказывать, — в этих историях на самом деле идет борьба с реальными скептицизмом и враждебностью, которые крестьяне выказывали по отношению к святому Бенедикту. Именно поэтому виновный будучи наказан неизменно кается, становится страстным почитателем святого и получает его действенное покровительство. Речь шла о том, чтобы привязать к этому великому представителю христианского мира людей, которые откровенно не желали ничего о нем слышать.

Андре из Флёри предваряет свой рассказ о крестьянине из Шатильона-на-Луаре и его телеге с сеном весьма показательным небольшим замечанием:

«Грубая крестьянская натура, хотя и участвует своей полуязыческой душою в культе, установленном святым учением, позволяет себе по причине нравственной слабости считать ненужными и необязательными правила, установленные в честь святых».

Полуязыческая душа — semipaganum animum. Слово сказано.    

Галльское язычество

В галло-римскую эпоху христианство смогло завоевать только галльские города и аристократию из числа крупных землевладельцев, которые были тесно связаны с завоевателями и возведены ими в высший класс «сенаторов». Крестьяне, подчиненные хозяину земли, называвшейся «pagus» (что означает «деревня» или сельская местность), обозначались словом «pagani»; это слово вскоре стало также использоваться для обозначения всех тех, кто подобно им сохранил приверженность к древним культам. Слова «язычник» («paien»), «крестьянин» («paysan») происходят во французском языке от одного корня.

Хлодвиг [109]и франки подчинили себе Галлию, но они были слишком немногочисленны, чтобы повсюду вытеснить местную аристократию. Они жили за ее счет, но в конце концов смешались с ней. Смешанные браки были, без сомнения, частым явлением. И поскольку победителями были франки, они и задавали тон. С той же скоростью, с какой они перенимали римские обычаи, галльские аристократы перенимали обычаи франков. Наглядной иллюстрацией этому является тот факт, что галлы стали носить исключительно германские имена. Галльское крестьянство было окружено, подчинено и в большей или меньшей степени эксплуатировалось хозяевами, которые в их глазах могли выглядеть иностранными оккупантами. И именно религией этих оккупантов меровингские апостолы пользовались для того, чтобы управлять страной.