Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте

Если верить брату Джордано, в 1304 году во Флоренции не было еретиков. По крайней мере, они не осмеливались открыто заявить о себе. Ко времени Данте Флоренция уже давно не средоточие ереси катаров, каковым она была в середине XII века, когда давала приют епископу церкви катаров в Италии или подвергалась отлучению от Церкви (1173 год) за поддержку патаренов (термины «патарен» и «катар» ошибочно использовались как синонимы) — обвинение, кстати, так и осталось недоказанным.[206] В следующем столетии, несмотря на эдикт 1216 года, запрещавший занимать высокие должности лицам, заподозренным в ереси, флорентийским подеста в 1244–1245 годах был некий гражданин Бергамо, оказывавший покровительство еретикам. Впрочем, еретики могли находить и городе, и в контадо поддержку отдельных семей крупного пополанства и гибеллинской знати, пренебрегавшими угрозами инквизиции.[207] Однако флорентийские катары оказались бессильны перед проповедью и действиями воинствующего доминиканца Пьетро Веронского и в середине XIII века закончили свои дни на костре, как и несколько гибеллинов, лишь заподозренных в симпатии к катарам (часто, не имея достаточных оснований, гибеллинов приравнивали к катарам). Яркий пример подобного рода преследований — посмертное осуждение вождя гибеллинов Фаринаты дельи Уберти, умершего в 1264 году, которого Данте отправил в ад вместе с эпикурейцами, хотя и считал его достойным человеком (Ад, VI, 79; X, 32 и след.). Создание светских братств (о которых мы уже говорили) под руководством того самого Пьетро Веронского очень помогло искоренению ереси; тех, кому удалось выжить, заставили замолчать и загнали в подполье. Действительно ли Флоренция была свободна от еретиков в XIV веке? Мало вероятно, учитывая, что в 1321 году арестовали епископа-катара, причисленного к патаренам, который, очевидно, был «последним епископом-катаром в Западной Европе, о котором остались упоминания в источниках».[208] В 1340 году флорентийский инквизитор доносил, что город служит прибежищем большого количества патаренов — обвинение, строившееся, вероятнее всего, не на доктринальном уровне: подлинное учение катаров, некогда получившее распространение среди аристократии, городской верхушки и ремесленников, в городах было давно забыто. Лишь в сельской местности оно еще сохраняло своих последних сторонников.[209]

Что бы ни говорили о ереси катаров во Флоренции времен Данте, она была лишь одной из немногих в начале XIV века. В 20-е годы этого столетия в городе появилась новая секта; ее члены называли себя «апостольскими братьями» или «братьями апостольской жизни». Секта пришла из Северной Италии, точнее, из Пармы, где была создана около 1260 года мирянином Джерардо Сегарелли, проповедовавшим абсолютную бедность, подражание Христу и апостолам. Без кола и двора, в лохмотьях, собирая милостыню на пропитание, не имея внутренней иерархии, непрерывно переходя из одного города в другой и повсюду проповедуя отречение от мира, апостольские братья быстро нашли сторонников. Подвергаясь с 1296 года по распоряжению папы Бонифация VIII преследованиям, став мишенью для нападок со стороны инквизиции, Сегарелли и его сподвижники, среди которых было много женщин, в 1300 году взошли на костер. Однако память о них продолжала жить. В конце XIV века флорентийский новеллист Франко Саккетти в «Трехстах новеллах» (новелла 101) вывел одного из них — правда, в облике лицемера и сладострастника.

Эстафету подхватил Дольчино Торниелло из Новары, простой и любезный человек, вызывавший симпатии людей; в 1303 году он похвалялся тем, что возглавляет секту из 4 тысяч сподвижников. Среди них было много флорентийцев, в том числе представителей духовенства, рыцарства и богачей. Подняв восстание, обреченное на поражение, Дольчино с ближайшими соратниками был в 1307 году сожжен на костре. Древний комментатор «Божественной комедии» уверяет, что он умирал целый день, что конечно же неправда.

Был ли Данте захвачен ересью Дольчино? Прежде всего отметим, что «Дольчино — единственный представитель еретических движений эпохи Данте, о котором поэт упоминает в „Божественной комедии“ […] однако Дольчино характеризуется здесь скорее как военный предводитель, нежели еретик […] и воспоминание о нем не лишено известной симпатии в отношении этой безнадежной борьбы и даже некоторого восхищения смелостью еретика».[210] Тем не менее Данте отправил Дольчино в ад наряду с другими еретиками и раскольниками, где те подвергаются жестоким казням:

Не так дыряв, утратив дно, ушат,
Как здесь нутро у одного зияло
От самых губ дотуда, где смердят:

Копна кишок между колен свисала,
Виднелось сердце с мерзостной мошной,
Где съеденное переходит в кало.

(Ад, XXVIII, 22–27)