Читаем Повседневная жизнь французов при Наполеоне полностью

Ответ прост — в Англии много богатых и состоятельных людей, поддержавших свое правительство в трудные дни. Страна располагала крупными свободными капиталами, и граждане отдавали в распоряжение министров свои сбережения. Это удивительное явление было основано на непоколебимой вере в прочность национальной финансовой системы и способности государственных мужей умело управлять денежными средствами.

Промышленность и торговля Британии несли урон в ходе войны, но страна блестяще использовала те ресурсы, что оставались в ее распоряжении. И она победила! Хотя временами казалось, что людям уже невмоготу и они более не способны предоставлять своему государству новые займы и платить все возрастающие налоги.


А что Франция?

Еще до берлинского декрета Наполеона, во время обсуждения вопроса о таможенных тарифах в Государственном совете, возникло подобие оппозиции. Промышленники, нуждавшиеся в импорте сырья, выступали против запрета на его ввоз и высоких импортных пошлин. Владелец ситценабивной фабрики Оберкампф нашел аргументы против запрещения английских бумажных тканей.

Но это были лишь проблески критической мысли промышленников и экономистов. Циркуляр императора об объявлении континентальной блокады Англии большинство торговцев встретили «на ура».

Увы, энтузиазм быстро угас. Разрыв деловых сношений с Англией повлек за собой не только прекращение ввоза английских продуктов, но и почти полную ликвидацию морской торговли Франции.

Мощный английский флот — победитель при Абукире и Трафальгаре[112] — изолировал Францию от ее колоний, в результате чего она потеряла почти все свои заморские владения. Отношения с Востоком еще как-то поддерживались, но были весьма затруднены.

Казалось бы, повелитель значительной части Европы имел все возможности для того, чтобы помочь своей промышленности сбывать товары на континенте. Однако общий кризис, во многом спровоцированный торговыми запретами, привел к уменьшению спроса на изделия французской промышленности.

В 1812 году французский вывоз был на 16% меньше, чем в 1806 году, когда император объявил о блокаде Англии. Континентальная система Наполеона привела к упадку портовых городов и массовым банкротствам предприятий.

В отчетах о положении промышленности за 1811 год, составленных на основании заявлений предпринимателей, были названы причины кризиса: недостаток сырых материалов вследствие прекращения морских сношений и сокращение рынка, особенно заграничного.


Прочный и надежный мир, мир, который дает возможность спокойно развиваться и строить планы на будущее, — вот что было постоянным желанием тех, кто трудился и созидал.

Буржуазия охладела к императорскому режиму. Все искусственные усилия Наполеона — субсидии, премии, казенные заказы — уже не могли вернуть того воодушевления и духа взаимопомощи, что были характерны для конца 1799 года. Английские «олигархи» и состоятельные люди поддерживали свое правительство, а новая французская знать дала отставку императору.

«Ни золота, ни серебра мне не хватало так, как сахара и кофе: поэтому добродетельные женщины так и не простили мне континентальной блокады», — говорил Наполеон Лас Казу

Могли бы французы и дальше обходиться без кофе, если бы война с Англией продолжалась еще несколько лет? «Они могли бы довольствоваться различными видами настоев из трав точно так же, как они подобными настоями заменяли себе чай, — говорил Наполеон доктору О'Мира. — Более того, было бы вполне возможно выращивать кофе в некоторых южных местах Франции и этим кофе заменять худшие сорта кофейных зерен».

О сахаре он позаботился еще раньше: «Вследствие того, что я всеми силами поощрял и финансировал тех, кто посвящал свои химические исследования производству сахара, особенно из корнеплодов свеклы, стоимость сахара на внутреннем рынке упала до пятнадцати су за фунт…»

Импорт сахара-сырца упал с двадцати пяти тысяч тонн в 1807 году до двух тысяч в 1808-м. «Колониальные товары дорожают так стремительно, — отмечает министр внутренних дел Крете 1 июня 1808 года, — что непонятно, кто еще в состоянии покупать бразильский хлопок по 11–12, сахар по 5–6 и кофе по 8 франков за фунт. Впрочем, колоссальная прибыль, которую сулит перепродажа этих товаров, завораживает все классы и сословия».

Экономист Ж. Б. Сэй[113] писал о вопиющих последствиях наполеоновских торговых запретов: «Сахар, кофе, табак, хлопчатобумажные ткани из Лондона доставлялись морем в Салоники и далее, на лошадях и мулах, переправлялись через Сербию и Венгрию в Германию, оттуда — во Францию. Нередко доставляемый в Кале из Англии товар, вместо того чтобы просто пересечь Ла-Манш, проделывал путь, транспортные расходы на который равнялись двукратному кругосветному путешествию».

Интенданты, жандармы прибрежных городов, таможенные чиновники богатели на взятках. Коррупционеры скупали дома, особняки на лучших улицах Парижа, замки в провинции. Эти богатеи строили загородные виллы и нанимали слуг. Они тратили деньги на предметы роскоши, но были всегда начеку — ведь император ненавидел воров и спекулянтов всякого рода.


Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука