Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн

А герцог де Гиз не верил, что король может пойти на такой шаг. Еще накануне во время их встречи герцог упрекал Генриха III за то, что тот не доверяет ему ответственных постов, что занимаемая им должность королевского наместника в сущности пустая ракушка. Король отказал ему в должности коннетабля. И Гиз, по обыкновению, отправился жаловаться Екатерине Медичи, посоветовавшей сыну «удовлетворить» просьбу герцога. В ту ночь и даже утром герцогу поступило множество предупреждений, но он не придал им никакого значения.

Когда Генриха Гиза не стало, его посмертно обвинили в стремлении свергнуть Генриха III. Однако стратегические замыслы принца были более скромными и полностью сотканы из программы Парижской Лиги, хотя он, так же как и король, не понимал революционной сущности требований парижан. Он хотел всего лишь заставить Генриха III поделиться с ним властью. Образцом для Генриха Низа служил его отец, которого он потерял в юном возрасте. Отец его был одним из столпов власти при Франциске II. Однако, в отличие от Франциска II, Генрих III не хотел даже слышать о возможном разделении власти «с кузенами Низами». Тем не менее герцог надеялся добиться своей цели путем еще большего давления на короля.

Устранив герцога, а также кардиналов Эпинака и де Пиза, наиболее влиятельных членов клана Гизов (Майенна, младшего брата герцога, в Блуа не было), король ожидал, что, лишившись лидеров, предводители третьего сословия растеряются, Лига прекратит свое существование и он восстановит свою власть. Во всяком случае, именно так он и заявил матери, совершенно раздавленной последними событиями.

Генрих III не подумал о том, как отреагируют на убийство французские города, где лигисты имели большое влияние и вот уже пять лет противостояли центральной государственной власти, добиваясь изменения политического строя.

«Небесный Иерусалим»

Убийство герцога Пиза опечалило парижан и повергло их в растерянность. Об этом единодушно пишут авторы мемуаров того времени. Свою скорбь народ выражал необычайно бурно: слезы, крики, многолюдные гневные манифестации, которые члены Лиги поспешили направить в клерикальное русло. Проповедники старались вовсю, метали громы и молнии, доводя толпу до экстаза. Проповедник Женсестр назвал Генриха III «гнусным Иродом»[13] и заявил, что «Ирод» перестал быть их королем, ибо «повинен в богохульстве, нарушении законов, варварстве, недостойных преступлениях, отравлениях и ужасных убийствах, совершенных по его приказу». Используя настроение паствы, проповедник заставил всех присутствующих поклясться отомстить за смерть лотарингских принцев. Когда служба закончилась, толпа сорвала геральдические знаки своего монарха, а спустя немного времени разрушила памятники, воздвигнутые на кладбище Сен-Поль над могилами убитых на дуэли друзей Генриха III.

7 января 1589 года в Париж пришло известие о кончине Екатерины Медичи. Оно было встречено менее бурно, а тот же самый Женсестр обратился к пастве с призывом молиться за усопшую. Лигисты не видели врага в королеве-матери, зато короля считали настоящим дьяволом, а обоих убитых братьев Гизов мучениками, уподобив их самому Христу.

Буйное негодование парижской толпы руководство Лиги сумело обратить себе на пользу. С 1 января в парижских церквях началась мобилизация, сопровождаемая коллективными богослужениями, поклонением Святым Дарам, торжественными мессами, шествиями и более или менее устрашающими театрализованными постановками. Параллельно с обожествлением Гиза личность Генриха III подверглась десакрализации, его послания публично подвергались символическому сожжению, на лубочных картинках его изображали утыканным иголками или корчащимся в пламени костра, с лицом черным как у демона. Были даже картинки, изображавшие короля с отрубленной головой, что вполне могло быть расценено и как предостережение, и как намек на уготованную ему в недалеком будущем участь.

Согласно анализу Дени Крузе, ритуальное отвержение королевской власти настраивало лигистов на ожидание второго пришествия Христа. Чтобы подготовиться к торжественному возвращению Христа в конце времен надо очистить город от сил Зла, а для этого изображения короля-убийцы католических принцев должны быть уничтожены. Даже Рене Бенуа, священник из прихода Сент-Эсташ, всегда поддерживавший партию политиков, и противник Лиги, представил убийство Гизов как деяние дьявола, означавшее, что вскоре на людей обрушится гнев Господень.

В столице, жители которой, подобно манихейцам, впали в мистическую экзальтацию, начавшийся 24 февраля 1589 года пост открыл цикл бесконечных процессий. Не обращая внимания ни на холод, ни на снег, участники процессий шли босиком, в колонне по двое, неся в руках свечи, распевая гимны и читая молитвы. Так они ходили от одной церкви к другой, в зависимости от предложенного им маршрута, заранее просчитанного руководителями.