Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»

1958 год. Начинается операция на границе с Тунисом. Задача Иностранного легиона — перекрыть поставки чехословацкого и советского оружия через Тунис и проникновение партизанских групп. Легионеры активно используют вертолеты: транспортные эвакуируют раненых, а маленькие «Ласточки» (тип вертолета с большим фонарем кабины, удобным для обзора. — В. Ж.) — для разведки. Во время разведывательных облетов плоскогорья на сверхмалой высоте гибнет легендарный командир — полковник Жанпьер, меткий выстрел моджахеда убивает его наповал.

Такой же «кордон» выставляется на западе страны — на границе с Марокко. Алжирским повстанцам так и не удается создать мощную народную армию, как вьетнамцам — отряды моджахедов не превышают 150–180 человек. После проведения операций в горах Орес (Аурес), Кабилии и на границе с Тунисом их отряды сокращаются до 20–30 человек. Теперь они могут снова действовать только также как в 1954 году…

Казалось бы, у французского Алжира иная судьба, чем у Индокитая… Но в Париже — политический кризис. Чехарда правительств. Четвертая республика низложена! У власти снова оказывается де Голль. Теперь только он решает, что нужно Франции. А ему, то есть Франции, Алжир «французский» совсем не нужен. Ему нужно «величие Франции» — любимое выражение генерала. А без Алжира величие Франции более значимо. К тому же «эти черноногие со своим Алжиром» могут только навредить ему в глазах общественного мнения.

Апрель 1961-го. В Алжире вспыхивает мятеж; военные, по их мнению, пытаются спасти страну В отличие от ГКЧП в СССР в 1991 году мятежные генералы действуют точно по «ленинскому плану» вооруженного восстания: верные парашютисты в считаные часы берут «под охрану» все стратегические объекты города. Армейский контроль установлен над телефонными станциями, телеграфом, почтой, электростанциями, морским портом, радиовещанием и аэродромами. Никто больше не может покинуть Алжир или связаться с ним: все под контролем.

Это личный вызов де Голлю и все понимают, что «точка невозврата» только что пройдена. Жители Алжира наконец-то ощущают себя под защитой. В случае поражения — смертная казнь. Генерал мстителен, как брошенная женщина. Коммунисты и социалисты против, но кто их слушает? Они — в меньшинстве. Сейчас важно, с кем будет армия и Иностранный легион — грозная сила в Алжире. С Парижем или с Алжиром? Что касается парашютистов-легионеров, то они давно «работают вместе с «леопардами» генерала Массю». С ними нет проблем. А вот остальные?

Остальные? В отличие от Советской армии иметь транзисторный приемник французским солдатам не запрещалось. Это была именно та маленькая деталь, которую мятежники в своих планах не учли — «голос Родины». Радиопередачи из Парижа солдаты слушали каждый день и понимали, что там, в метрополии, «этот» Алжир уже давно всем надоел и никому там больше не нужен. Если они примут участие в генеральской авантюре, то тогда еще долго не увидят своих родных и близких во Франции. Ответ генералам — «нет».

А легион?.. Легионерам в отличие от «шлаборов» — солдат по призыву, а не по призванию, некуда возвращаться. Во Франции их никто не ждет. Они — иностранцы без имени и лица.

Короткий телефонный разговор со ставкой мятежников. На связи — полковника Бротье — начальник гарнизона в Сиди-Бель-Аббесе. Вопрос: «Вы с кем?» Ответ: «Это чисто французское дело. Легион в нем не участвует! Мое уважение, мой генерал!»

По-легионерски прямой ответ во многом и решает исход дела. Через два дня, 23 апреля, офицеры сдают личное оружие группам захвата и становятся пленниками собственной армии — никто не спасается бегством: им нечего стыдиться. Они предложили своему народу выход, но он был не готов идти с ними до конца.

Тридцатого апреля в назидание всем легионерам, но не только им, Первый парашютный полк расформировывают — его казармы в Тьервилле пустеют. Де Голль хочет покарать и разогнать весь легион!

Но его отговаривают.

Спустя год Иностранный легион покидает Алжир. И тогда только ветер гуляет в брошенных зданиях военного городка имени полковника Вьено в Сиди-Бель-Аббесе… «Бель Аббес», — красивый Аббес, как говорили легионеры. И тихо добавляли: «Наш Аббес».

Легион сегодня

Луи Лиотей — маршал Франции, министр обороны во время Первой мировой войны, к тому же, по совместительству, еще и почетный президент французских скаутов, провел большую часть своей жизни в колониях. Как человек вдумчивый, он хорошо изучил жизнь подвластных его державе народов. Однажды он сказал: «Нужно показать силу, чтобы не применять ее».