Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»

История легиона — это не только история страны, но и история нравов и моральных ценностей французов и тех иностранцев, кому, благодаря службе в чужой стране, позволено стать людьми «почти» первого сорта. При всей кичливости республиканскими ценностями Франция до сих пор мало приспособлена для проживания эмигрантов в отличие от США. В стране де-факто живут настоящие французы и… все прочие, пусть и с французскими паспортами.

Как Москву меняют толпы приезжих, так и Францию постепенно изменяют те, кто раньше жил в колониях под сенью самого демократичного из триколоров, а теперь перебрался в метрополию исчезнувшей империи.

Принцип приема в легион ничем не отличается от набора в другие подразделения армий «цивилизованного мира»: служить должны не по закону о воинской обязанности в силу призывного возраста, а по желанию и действительной пригодности по состоянию здоровья. То есть в армии нужно профессионально работать, а не «исполнять священный долг».

Французы признаются, что 85 процентов служащих сегодня в легионе не иностранцы, а чистокровные французы и 39 процентов солдат говорят по-французски с рождения. Что же их влечет туда, помимо массовой безработицы среди молодежи? Уверенность в своем будущем, чувство защищенности и причастности к большой семье — мужскому братству.

И все же легионеры-иностранцы — это гастарбайтеры Французской Республики. Среди них немало симпатичных и талантливых людей, так же как и среди армии московских гостей из бывших «солнечных республик» бывшего Союза, но они навсегда останутся иностранцами на своей новой родине. Так во Франции было всегда и будет долго еще: величие Франции на всей планете исчезло, но только не в головах самих французов…

В Иностранном легионе всегда было можно служить под вымышленным именем. Сегодня этой привилегией мало кто пользуется — контрразведка все равно выяснит и твое настоящее имя, и твое прошлое. Но для французов легионеры так и остаются людьми без имени. Иностранцами. Добровольцами.

В легионе давно прошли те времена, когда по тюрьмам и лагерям военнопленных рыскали его представители и предлагали заключить контракт: все лучше, чем здесь гнить! Нет больше во Франции и судей, предлагавших на выбор: хороший срок за преступление или службу в легионе. Нет больше беглецов, выбравших воздух свободы на Западе вместо духоты социалистического лагеря: раньше они охотно вступали в легион — деваться-то все равно некуда… Перед КПП нет больше очередей из желающих из стран Восточной Европы, России и СНГ, как в недавние девяностые. Всё в прошлом. Стать легионером непросто, а быть им еще сложнее, для этого нужно родиться солдатом. «Крутому», по российским меркам, «пацану» там уж точно делать нечего: после первого же марша сам запросится обратно — к бутылке пива на скамейке, девчонкам и раздолбанной «тачке» с купленным техосмотром…

Легион предоставляет убежище тем, кто больше не может наблюдать крах собственной страны и мучается от неспособности что-либо изменить или исправить. Если душу разъедает глубокое разочарование, то для излечения нет лучшего места, чем Иностранный легион. Здесь, наконец, перестают терзать иллюзии в надежде на обустройство собственной страны.

Для многих легион — это последняя точка душевных исканий. Одни отправляются на Афон, другие — в легион. В монастыре человек, потерявший свою душу, имеет шанс обрести ее вновь. В легионе человек находит утраченное имя и место в жизни. В легионе так и говорят: «Здесь ты получаешь второй шанс в жизни».

В легионе собраны эмигранты. Масса незнакомых между собой людей превращается в нем в ударную силу Французской Республики. Чужая страна в один прекрасный момент становится им гораздо ближе, чем собственная — с потерянными идеалами и прогнившей моралью. Своей стране они больше не нужны, и остается лишь одно — найти новую Родину, новую семью и новый дом, потому что их собственное прошлое принадлежит теперь учебникам истории.

В XX веке костяк Французского Иностранного легиона — немцы и славяне. Две нации, которые не могут жить без своего дома, а потеряв его, становятся лучшими солдатами в чужой армии.

Помимо воинских званий, здесь все равны. Это место, где не существует одиночества и ощущения собственной никчемности. Здесь ты обретаешь не земляков, а верных товарищей. Верующих и атеистов. Богатых и бедных. Аристократов и плебеев. И тогда Иностранный легион становится твоей единственной семьей.

Легионер никогда не сдается. В уставах этого не пишут — это дело чести. Все началось еще задолго до того, как шестьдесят легионеров схватились с двумя тысячами солдат мексиканской армии на асьенде Камерон… Им предлагали сдаться на почетных условиях — ответом был отказ.