Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»

Применяется новая тактика: легионеры карабкаются по склону, где засели кабилы, и не отвечают на их выстрелы. Пороховой дым действует как дымовая завеса. Оказавшись на гребне, в ход идут штыки и тесаки. После удачной и жестокой военной кампании удается достичь соглашения с горцами: французы будут уважать племенные законы кабилов, а те не будут нападать на пришельцев. Свое соглашение обе стороны не нарушали сто лет.

1854–1856

Крым

В 1852 году во Французском Иностранном легионе уже три полка. Большинство солдат — немцы. Офицеры — французы. В январе 1854 года приходит приказ: откомандировать от каждого полка по три батальона для экспедиции в Россию. По мнению парижских стратегов, присутствие легиона в России толкнет угнетенных поляков к массовому дезертирству из русской армии. Так начинается третье путешествие легиона.

Изменился головной убор легионеров, теперь это красное мягкое кепи линейной пехоты с черным квадратным козырьком и номером полка. Офицеры — в синих мундирах, на манер длинных сюртуков. Солдатам выдают синие шинели с пелериной, капюшоном и шестью кожаными пуговицами. Такую шинель вскоре назовут «крымчанкой». На вооружении — современные капсюльные ружья образца 1853 года. А вот ботинки во время затяжной осады быстро износятся, и находчивые легионеры переобуются в деревянные крестьянские башмаки сабо и обмотают ноги «русскими носками» — соломой. Вязаные шерстяные шлемы «Балаклава», которыми они утеплят голову, сохранятся до наших дней в спецподразделениях. На животе у солдат — зарядная сумка «Африка», благодаря ей русские начнут называть легионеров «кожаным брюхом». В армии союзников отряд легионеров получит прозвище «овощная бригада» — они научатся мастерски красть с полей капусту и все съедобное, что найдется в окрестностях стойкого Севастополя.

Но все это впереди — а пока 4,5 тысячи легионеров оживленно грузятся на корабли на причалах Алжира и вместе со всеми армиями Европы отправляются на короткую и победоносную Восточную войну — «проучить зарвавшегося русского царя». В штабных донесениях союзных войск легионеров именуют «Иностранной бригадой».

Но с самого начала все идет не по плану. Уже на Галлипольском полуострове в Турции войска косит эпидемия холеры. Англичанка Флорис Найтингейл разворачивает госпиталь, но болезнь уносит жизни двух сотен легионеров. Как раньше говорили в легионе: «Француз ложится в госпиталь обследоваться, стрелок — вылечиться, а легионер для того, чтобы умереть».

Легионеры отлично проявляют себя в битве при реке Альме — лихая атака стоит жизни пяти офицерам и 52 легионерам, но задача выполнена. Сражаются под Инкерманом, не «щадя живота своего» ради Франции.

Наступает холодная и голодная зима. И изнуряющая траншейная война.

«Мало боев», — ворчат озлобленные и замерзшие легионеры. Холера, тиф, дизентерия…

Весной командование решает поднять боевой дух: в ночь на 1 мая 1855-го легионеры устремляются в атаку на русские позиции. Удачный план начальства оборачивается бойней: русские расстреливают легионеров как в тире и при ярком свете луны русские переходят в контратаку… Легионеры отступают и только у своих редутов останавливают бешеный натиск защитников крепости Севастополь. Убито 118 легионеров, 480 ранено. Погибает и полковник Вьено — в память о нем называют казармы в Сиди-Бель-Аббесе, а теперь — в Обане.

Восемнадцатого мая вместе с остальными легионеры идут на штурм Малахова кургана. Приступ отбит. Потери — 600 человек. Вторая попытка — 8 сентября. Решительный штурм изможденного города. Первой идет вся бригада легионеров. На следующий день Севастополь пал.

Потери в этом первом путешествии в Россию: 387 легионеров, 32 унтер-офицера и 25 офицеров. И все же большинство погибает не от русских пуль, а от холеры. Однако командование армии не собирается озаботиться санитарией и здоровьем легионеров. Только почти сто лет спустя один из легионерских «тубибов» — доктор Бонетт произнесет крылатую фразу: «Врач и капитан должны шагать рука об руку для того, чтобы легионер мог хорошо себя чувствовать и отлично служить».

…Кладбище французских и всех прочих солдат той войны в Севастополе снесли по приказу советского градоначальника в восьмидесятые годы прошлого века. На их месте возвели дома для трудящихся. Севастопольцы так и не поняли, зачем и кому это было нужно: за прошедшее столетие они уже успели привыкнуть к этому некрополю, напоминавшему о том, что бывает с теми, кто собирается «проучить Россию». Но до сих пор археологи-любители находят в Севастополе на месте лагеря легионеров пуговицы с надписью «Legion etrangere». И много бутылок из-под вина…

1859

Италия