Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта

Офицер являлся собственником подразделения или части, которыми управлял. Рота являлась основной ячейкой пехоты; 20 рот образовывали полк. ^{201}Рота давала своему владельцу значительный доход. К жалованью капитана добавлялся навар от продажи снаряжения своим солдатам. Кроме того, несмотря на контроль со стороны правительственных комиссаров, офицер, по мере возможности, «забывал» вычеркивать из списков на получение довольствия убитых и дезертиров, присваивая себе жалованье последних. Из сумм, предоставляемых командованием, капитан покупал продовольствие и снаряжение, выплачивал жалованье, пособия по болезни и даже выкупы. В мирное время существенную статью этого бюджета составляло жалованье добровольцам, которые соглашались нести службу вместо отсутствующих регулярных солдат, которые на более или менее продолжительное время исчезали из части, нанимаясь сезонными рабочими к крестьянам или ремесленникам. Униформы солдаты не знали. Из их облачения общими были только шлемы и кирасы. Иногда отличием служил шарф цветов роты. Во многих частях солдаты носили кожаные жилеты, служившие внешним признаком военного. Героический дух XVI века исчез без следа. Что солдат, что офицер были не более чем вооруженными обывателями. К 1640 году среди офицерства распространилась мода на белые галстуки с цветными узлами. Двадцать лет спустя этот элегантный атрибут переняло все порядочное общество.

В Бреде Морицом Нассауским была создана Военная академия, где фортификацию и стратегию преподавали такие знаменитые инженеры, как Стевин. Сюда стекались слушатели со всей Европы. Для действующей армии неутомимый принц ввел упражнения с мушкетом и пикой — основным оружием пехоты. В течение месяцев, проводимых в военных лагерях, солдаты ежедневно оттачивали свое мастерство.

Значительную часть армии составляла конница — четверть, а иногда и треть войска. Технический персонал, возчики и кузнецы достигали 10 % личного состава. В их число входили и артиллеристы. Нидерландская артиллерия считалась лучшей в мире. В то время 40 орудийных стволов представляли собой огромную силу. В 1627 году под Гролом Фредерик-Хендрик использовал батарею из 80 пушек, а в 1629 году собрал под Хертогенбосом целых 116 орудий. ^{202}Тем не менее артиллерия служила лишь при осаде укрепленных пунктов. Малоподвижные громоздкие бомбарды препятствовали продвижению войск в открытом поле. Перевозка одного орудия самого крупного калибра требовала 16 лошадей, а на отвратительных нидерландских дорогах превращалась почти в неразрешимую проблему. При спешном отступлении пушки приходилось бросать. Чрезвычайно низкая скорострельность (один выстрел за десять минут) делала орудие бесполезным в бою с подвижной пехотой противника. Орудийный расчет перевозился в зависимости от обстоятельств на подводах или судах, реквизированных или арендованных. Один раз Мориц задействовал до трех тысяч телег, а при осаде Рюнберга в 1633 году он собрал на Рейне флот из двух тысяч барж.

Сухопутные войны, которые велись Нидерландами на протяжении XVII века, были отмечены не столько походами, сколько осадами. В таких кампаниях большее значение придавалось занятию какого-либо населенного пункта на пересечении торговых путей, нежели вообще захвату территорий. Рентабельность предприятия оправдывала затраты. Взятие в 1603 году порта Остенде, самого защищенного места в Европе, обошлось в 4 миллиона гульденов. Но приходилось ли самим голландцам выступать в роли осажденных? При приближении вражеской армии крестьяне из окрестных мест сбегались под защиту городских стен, гоня перед собой скотину и катя тележки со скарбом. Ворота закрывались. Отряды горожан поднимались на стены, втаскивая мешки с песком и зажигательные средства. Дозорные тревожно вслушивались в пока еще отдаленную канонаду. Когда враг располагался станом под стенами города, а сорокафунтовые ядра начинали превращать в щебень фасады зданий, осажденные принимались рыть подкоп. Но осаждающим эта мысль также могла прийти в голову. Так, в Маастрихте, саперы двух противоборствующих армий встретились под землей. Голландцы спешно ретировались, успев бросить в проход дрова, поджечь их и направить дым на испанцев при помощи мехов органа Большой Церкви. Женщины не оставались в стороне от событий, поливая противника со стен кипящим маслом. Когда в городе заканчивались боеприпасы и съедались последние крысы, осажденные разрушали плотины. Это отчаянное средство борьбы, сильно досаждавшее испанцам, прочно укоренилось в военной тактике. Так, в 1675 году, за отказ затопить провинцию с целью избавить наступавших французов от бремени плодов победы, депутаты Фрисландии были приговорены штатгальтером к расстрелу как изменники.

Глава XXIV Иноземцы и беженцы