Повседневная жизнь греческих женщин в классическую эпоху

Другой способ — это искусственные фаллосы. Мы знакомы с ними по литературе и живописи. Огромные, часто украшенные на конце глазом (зооморф, антропоморф), иногда с крыльями в основании; мы обнаруживаем их на картинах — собранные в пучки в корзинах, а также в руках обнаженных женщин. Живопись показывает несколько сцен мастурбации и взаимных женских прикосновений, но что касается фаллоимитаторов, то их значительно больше. Но как определить важность подобного инструмента, если в нашем распоряжении лишь намеки? Он является частью предметов, характеризующих жизнь проституток, а также других женщин, включая жен. Заслуживает внимания другое использование фаллоимитатора, похоже, вовсе не предполагает уединение. Во всяком случае, женщины говорят об этом свободно. В пантомиме Герондаса «Подруги» Метро рассказывает Коритто, что видела великолепный ярко-красный искусственный фаллос у «Носсисы, дочери Эринны», которая сама получила его в подарок от Евбулы, жены Битаса, да и у нее самой тоже есть на что посмотреть.

МЕТРО. ... Кто тебе его сделал? Во имя любви, скажи... Умоляю, милая Коритто, не лги, кто его сделал.

КОРИТТО. Зачем так умолять? Мне сделал его Кердон.

МЕТРО. Какой Кердон, скажи. Потому что их два...

КОРИТТО. Ни один из двух, которых ты имеешь в виду, Метро... Этот работает взаперти, чтобы продавать тайком. Но его работа, что за работа! Тебе показалось бы, что это рука самой Афины... Завидев их, меня охватила зависть (потому что он принес два, Метро), я не поверила своим глазам. У мужчин (между нами) никогда не бывает такой твердости. А кроме того, гладкость — просто мечта! Кажется, будто прикасаешься к шерсти, а не к коже! Сколько бы ты ни искала, не найдешь для женщины лучшего сапожника.

Мы за пределами Афин, в III веке до н.э. Теперь женщины наслаждаются неизмеримо большей свободой передвижения, но вся эта «жизнь», вращающаяся вокруг искусственного фаллоса, кажется несколько странной. И возникает сомнение: не существовали ли искусственные фаллосы только в головах мужчин, не представлявших других сексуальных наслаждений женщинам, кроме тех, которые они придумали на тему, связанную с проникновением? Так, говоря о сексуальных отношениях между лесбиянками, Артемидор в своем «Соннике» использует глагол p'erain'ein, «проникать», и описывает случай, когда одной женщине приснилось, что она «проникла» в другую женщину тем, о чем женщина мечтает, чтобы в нее «проникла» этим другая женщина. До чего же дошло мужское представление о мире? Как же нам быть: верить в удивительную мужскую вседозволенность или признать, что это чистейшая выдумка. Вероятнее всего, речь все-таки идет о преувеличении. Сцены мастурбации достаточно часто появляются в живописи, в гомо- и гетеросексуальном контексте. В этом случае мужчин мастурбируют женщины — часто старухи, — они заставляют заниматься с ними любовью. Мужчина не проявляет никакого внимания к половым органам своей партнерши, повсюду изображены женщины, оказывающие внимание мужчинам.

Женщины являются фактором возбуждения, женское слово — зачинщиком беспорядка. Тема опустошительного женского сексуального стремления идет рука об руку с темой распущенности, следовательно, с темой неверности. В комедиях женщины обманывают своих мужей: «Имеют все [...] по общему согласию, всегда готового на все любовника». Однако если женщины того века чаще выглядят жертвами, чем мужчины, то только внешне, поскольку мужчины считают, что бесконтрольное увлечение роскошью является скорее женским, нежели мужским качеством. Греки объясняли это тем, что женщины испытывают гораздо больше трудностей, чем мужчины, в самоконтроле.

Что же в них происходит?

Второй довод вытекает из экзистенциального ужаса. Загадка возникает вместе с телом и развивается вместе с ощущением, которое оно доставляет; греческого мужчину беспокоит странное поведение женщины. Об этом он думает чаще, чем следовало бы, и вот, как это не раз бывало, впечатление об этих его фантазиях приняло форму мифа, мифа о Тиресии.