Повседневная жизнь греческих женщин в классическую эпоху

«Утешаться к Аспасии» не значит утешаться с Аспасией, поскольку она имела (что означает, что она получала большую часть вырученных на этом денег) «маленьких шлюх». Их ей доставляли продавцы или перекупщики девочек. Цена зависела от предложения и качества (красота, происхождение) этого человеческого материала. Она могла оставить этих девочек себе для получения дохода или перепродать в Афины или за границу, сразу же или обучив их профессии. Хотя и было некоторое преувеличение в высказывании: «Аспасия, знаменитая подруга Сократа, получает огромную выгоду от торговли девочками. Эллада переполнена ее маленькими блудницами», — ее сводническая деятельность не вызывает никакого сомнения. Говоря о причинах Пелопоннесских войн, Аристофан упоминает о предприятии Аспасии:

Но раз в Мегаре пьяные молодчики

Симету, девку уличную, выкрали.
Мегарцы, распаленные обидою,

Двух девок тут украли у Аспасии.

Неужели Перикл жаждет тех же «объятий», что и Сократ, когда идет искать к Аспасии то, чего нет у него дома? По слухам, распространявшимся его политическими противниками, степень правдивости которых нам неизвестна, и по свидетельству Плутарха это был «человек сильно склонный к любовным наслаждениям». Но стоит ли верить, будто «он спал даже с женой собственного сына»? Действительно, когда имена Аспасии и Перикла соединяются вместе в тексте, они выступают синонимами разврата. «Геру Распутство рождает ему, наложницу с взглядом бесстыдным. / Имя Аспасия ей». Комические поэты не боятся грубых слов: блудница, путана, сводня, сука (знакомый образ), дрянь. Так Аспасии, обеспокоенной судьбой Перикла Младшего, сына, рожденного ею от Перикла, один персонаж говорит: «Да, был бы мужем он давно, / Но срам страшит его: блуднице он родня». Репутация Перикла способствовала появлению сатирического полотна, создающего впечатление, будто все Афины развратничают, кто во что горазд. Разве не говорят о знаменитом скульпторе Фидии, что он поставлял Периклу свободных женщин. Комические поэты... клевещут на него по поводу жены Мениппа, его друга и второго стратега[97], а также по поводу Пирилампа, компаньона Перикла, который разводил птиц и которого обвиняют в тайной поставке павлинов любовницам Перикла.

Но Плутарх, собиравший все слухи, уверен, что они непомерно преувеличены.

Что удивительного в том, что мужчин, обладающих сатирическим складом ума, охватывает желание сочинять измышления против сильных мира сего, когда известно, что Стесимброт из Фасоса сам решил обвинить Перикла в гнусном и бесчестном посягательстве на жену своего сына?

Тогда как же нам составить верное мнение? С одной стороны, мы не можем игнорировать авторов комедий и Платона. С другой — не можем не признать, что Перикл имеет большой вес в глазах современников: это лучший из ораторов. Он настраивает «свою речь, как музыкальный инструмент», «примешивая понемногу, как бы в подкрепление своему красноречию, науку о природе. "Ту высоту мысли и способность творить нечто совершенное во всех отношениях", как выражается божественный Платон»».

Однако дело в том, что не он составлял свои речи, а Аспасия. Она была — сохранилось множество свидетельств по этому поводу — «красива и умна». Подруга Перикла пользовалась спросом, потому что отличалась ученостью и политической мудростью. Именно Аспасия является специалистом в софистике и научила Перикла ораторскому искусству — искусству, в котором, однако, нет ничего женского! У нас нет оснований в этом сомневаться: «Перикл пленился ею как умной женщиной, понимавшей толк в государственных делах». Произошло ли это, потому что куртизанки больше других проникли в мужской мир, мир вне дома, мир слова, что они были более решительными, чем жены? Сквозь эту призму многое видится совсем иначе — из «дома свиданий», «дом» Аспасии превращается в салон, а постоянное присутствие в нем Сократа не объясняется больше его либидо.

Сократ иногда ходил к ней со своими знакомыми, а его ученики приводили к ней своих жен, чтобы послушать ее рассуждения, хотя профессия ее была не из почтенных.