Читаем Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи полностью

Продвижение прогрессивных идей не было заслугой ни неграмотных крестьян (это совсем уж сомнительно), ни результатом стараний правительственных кругов. Благодарить следует средние слои населения, в которых появлялись не боявшиеся недовольства правительства свободомыслящие люди. Взгляды членов «Мэйрокуся» на обязанности интеллигенции можно свести к трем пунктам, представленным Фукудзавой Юкити (независимость от правящих кругов, критика политического курса и улучшение народного образования), Като Хироюки (участие интеллигенции в делах государства, в политике и воспитании народа), и другими мыслителями, такими как Мори Аринори, Цуда Синдо и Ниси Аманэ (интеллигенция прежде всего должна заниматься личным совершенствованием). В этот период кипения мысли, период открытий и попыток адаптировать идеи Запада к японскому менталитету происходило множество событий, свидетельствующих об эволюции мировоззрения на исходе феодального периода. Среди наиболее почитаемых мыслителей, принадлежащих «Мэйрокуся», следует назвать Накамура Масанао (1822–1891) и Нисимура Сигэки (1828–1902). Оба они были рационалистами и участниками народного собрания, но следовали каждый своим путем. Накамуру можно скорее отнести к конформистам, подобно Фукудзаве Юкити: прежде всего он искал способ сплавить воедино культуры Востока и Запада, используя для этого конфуцианский способ мышления. Вернувшись из Европы, где он провел студенческие годы, Накамура издал в 1869 году переводы трудов Самюэля Смайла («Помоги себе сам») и Джона Стюарта Милля («На свободе»), оказавшие огромное влияние на японскую мысль того времени, и не только в пределах «Мэйрокуся». Эти произведения вдохновляли рабочих, способствовали распространению (особенно в студенческой среде) европейских идей о человеческой свободе. Накамура, испытавший определенное влияние христианства (в то время еще запрещенного в Европе), считал, что всякая вещь имеет свой предел, за исключением любви Божественной и человеческой. Он хотел бы, чтобы власть государства и даже императора была ограниченной, более того, утверждал, что император должен принять христианство, если он хочет, чтобы народ последовал за ним. Накамура Масанао первым в Японии в 1875 году отпраздновал Рождество. Он писал о своем горячем желании изменить сам характер японского народа, который, по его собственным словам, «высокомерен по отношению к подчиненным и рабски услужлив перед начальством, невежествен и неграмотен, предпочитает развлечения книгам, не выполняет своих обязательств и игнорирует волю Неба». Даже для нашего времени высказывание Накамуры кажется чрезмерно критичным и нелегко поверить тому, что оно исходит от японца. Для изменения характера народа философ рекомендовал действовать постепенно, в два этапа, символами и сутью которых долждны были стать Искусство (то есть наука и техника) и Учение (мораль и религия). При этом Учение все же подчинялось Искусству. Образование женщин и любовь к ближнему являлись, по его мнению, основой для создания нового типа мышления. Накамура Масанао также считал, что религиозная практика, христианская или буддийская (он пренебрегал синтоизмом), призвана устранить человеческие горести и заботы.

Совершенно иной была позиция Нисимуры Сигэки, ярого противника подражания Европе, одобрявшего национализм, склонявшегося к тому, чтобы считать исконно японский образ жизни наилучшим. В то же время он признавал, что конфуцианство имеет серьезные недостатки, исправить которые он надеялся благодаря использованию идей Запада. Но Нисимура считал, что Запад не принимает во внимание двух вещей, которые составляют достояние Японии: самоконтроль и практику. Кроме того, он упрекал европейцев в чрезмерном разнообразии философских школ, что затрудняло подход к пониманию западного типа мышления. Пытаясь преодолеть эти трудности, Нисимура приступил к поиску пути, подходящего именно Японии, не наследующего традиции конфуцианства и не связанного с западной философией; к поиску «морали», которую можно отыскать лишь в буддизме или в христианстве. В своей книге «Нихон дотоку-рон» (О морали в Японии),изданной в 1886 году, он требует освободить от занимаемых должностей «плохих министров», так как, «когда происходит упадок нравственности в стране и разум теряет цену, становится невозможным вернуть силу нации». Будучи убежден, что Япония, перенимая образ жизни и достижения западной цивилизации, не станет адаптировать их под себя, — а это грозит падением морали, — Нисимура советует хорошенько поразмыслить над сложившейся ситуацией и вернуться к ценностям, более близким Японии по духу, ибо только с их помощью можно вернуть стране «национальную» нравственность.

Закон 1875 года, ограничивающий свободу прессы, привел к расколу внутри «Мэйрокуся»; выпуск газеты «Мэйроку-дзасси» был прекращен и вскоре общество, целью которого была борьба со всеми проявлениями деспотизма и продвижение идей свободы, прекратило свое существование.

<p>Борьба за права человека</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология