Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи

В то же время город стал огромным горнилом, где переплавлялись все категории населения. Изменились деревенские пейзажи. Вдоль рек и в долинах появились заводы с дымящимися трубами; поезда, передвигавшиеся с невероятной для японцев того времени скоростью, неслись из тихих маленьких поселений в шумные промышленные города, где здания строились по одному плану, улицы были прямыми как стрела, повсюду виднелись телеграфные и электрические столбы, а в дома были проведены водопроводные и газовые трубы. В небо поднимались серые клубы дыма от заводов и поездов. Прежнее спокойствие маленьких населенных пунктов сменилось грохотом и суетой. Янагида Кунио писал по этому поводу: «Я родился и вырос в эпоху Мэйдзи, и меня безмерно удивляла быстрота, с которой менялась жизнь, странно вообще, что старые обычаи еще не совсем исчезли».

Больше всего потрясло японцев пребразование, связанное с календарем. В девятый день одиннадцатого месяца пятого года эпохи Мэйдзи (1872) император решил ввести европейский календарь вместо лунносолнечного, которым пользовались в Японии испокон веков. Он объявил, что третий день следующего месяца будет 1 января 1873 года. Решение было принято, император удалился в личное святилище, чтобы провести обряд, извещающий о нововведении предков покровительствующую ему богиню Аматэрасу. Он хотел знать, увенчается ли реформа успехом. Таков был обычай: каждый раз, когда император (или любой другой человек) должен принять важное решение, он сообщал об этом комии предкам. К этому, как правило, прибегали, когда ожидались какие-либо изменения в жизни семьи: рождение, свадьба или смерть.

Это простое событие было принято как должное горожанами, особенно купцами и теми, кто общался с иностранцами, но для крестьян оно явилось настоящей катастрофой. Все устои были перевернуты, традиционные даты не совпадали больше с новым летосчислением. Старая поговорка гласила, что «Луна появилась бы в последний день месяца, когда проститутки были бы верными женами, а курицы несли бы квадратные яйца». И вот пословица оказалась лживой: луна действительно появилась в последний день месяца. Кроме того, с новым календарем теперь не совпадали даты больших праздников, маиури,которые до этого приурочивались к фазам луны, и даты, отмечавшие начало сельскохозяйственных работ. В народе возникло смятение, а в части крестьян и упорное сопротивление: вероятно, из всех реформ переход на другой календарь был хуже всего принят японским обществом. Хотя новый календарь применялся в начальной школе, администрации, прессе и других средствах информации, люди с большим трудом отказывались от прежней традиции летосчисления, и к концу эпохи Мэйдзи более 50 процентов крестьян все еще не желали пользоваться новым календарем в повседневной жизни.