Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи

Иногда подобные истории случались и с мужчинами-рабочими, которые за пределами завода никого не знали и, не осмеливаясь окунуться в пульсирующую жизнь города (впрочем, на это у них не хватило бы средств), вступали в землячества. За неимением профессионального образования они не могли самоорганизоваться и соглашались работать на самых бесчеловечных условиях, навязываемых хозяином. Их душевное одиночество было тяжелее невзгод материальной жизни.

На заводах было больше девушек, приезжавших из прибрежных рыбацких деревень, чем уроженок сельскохозяйственных регионов, в которых деятельность была лучше распределена в течение всего года. Зимой деревенские девушки предпочитали наниматься прислугой в богатые городские дома, так как все больше распространялось убеждение, что такой опыт необходим, чтобы легче и быстрее найти мужа.

Жизнь в общине в ночлежных домах, предоставленных компаниями, зачастую была крайне неудобной. Три четверти девушек, работавших на заводе, были деревенскими жительницами и не могли позволить себе жить в городе, поэтому им приходилось жить коммунами, что их нимало не смущало, поскольку к этому они привыкли в деревне. Наряду с ночлежными домами существовали своего рода общие пансионы, где в одной комнате теснились и мужчины, и женщины. Со всех них не спускали глаз люди, специально приставленные руководством завода. Они вели себя совершенно по-хозяйски, руководили раздачей пищи и под высокие проценты могли ссужать деньги тем рабочим, которые испытывали в них крайнюю нужду. Жизнь в таких пансионах была немногим более сносной, чем в ночлежных домах, предоставляемых заводом. Но, с другой стороны, еда там стоила дороже, хотя кормили так же плохо.

Спальные помещения на заводах обносили высокими стенами, чтобы рабочие не могли сбежать. Их строили либо за оградой, либо соединяли проходами с мастерской, причем входы и выходы строго охранялись. Когда предоставлялась возможность, рабочие предпочитали размещаться вне завода в «общих пансионах», хотя условия там были невыносимыми. В книге «Ёко Айси» (История о женщинах-рабочих) писатель Хосои Вакиро рассказывает о таких «пансионах»: «В худшем случае девушки спали на деревянном полу, прикрытом соломенной циновкой. Шкафов для одежды не было, так что она часто была очень грязной».

Спальни для женщин ночью запирались на ключ. Впрочем, съемщики при хорошем поведении имели право после работы уйти на прогулку на пару часов, но на это нужно было получить разрешение. Часто в одной комнате собиралось множество человек, которым приходилось делить одну циновку и несколько тонких покрывал. Сибусава Кандзо пишет: «Столовыми на заводе заведовала либо компания, либо трактирщики «со стороны». Меню было чрезвычайно скудным. На крупных заводах рабочим приходилось покупать карточки. Еда обходилась в шесть — восемь сэн ежедневно, из которых доля завода составляла около двух сэн. Самым частым блюдом был рис низшего качества, к нему — несколько вареных овощей и соевый суп. Один-два раза в месяц на рабочих снисходила щедрость компании в виде кусочка вяленой или свежей рыбы».

Хотя большинство японцев непритязательны в еде, на заводах они едва не умирали от голода. Многим рабочим приходилось дополнительно покупать продукты (если была такая возможность), чтобы хоть как-то разнообразить свое питание.

Семейные рабочие, у которых не было возможности купить квартиру в городе, довольствовались тем, что снимали комнату в домах, построенных компанией или владельцем земли специально для этих целей. Все у того же Сибусавы Кандзо мы читаем об одном из таких кварталов: «Третий номер, где живут рабочие со спичечного завода, — настоящие трущобы, но зато широко известные в своем роде. В каждом здании около десяти квартир площадью два на четыре метра. Пол покрыт тремя татами.Семьи, ютящиеся здесь, пользуются маленькими жаровнями на древесном угле. Кроме того, у них есть горшок, чтобы готовить рис, чан для воды и несколько пиал для риса. Циновки сдаются по два сэн в день, поэтому семья из пяти-шести человек спит только на двух циновках. Сама квартира стоит около десяти йен в месяц, то есть восемь-девять сэн в день. Здешние жители готовят рис, смешивая его с ячменем. Стоит это удовольствие двенадцать сэн за четыре литра».

Рабочие-специалисты получали смехотворно маленькую зарплату. В большинстве случаев взрослый и женатый рабочий, содержавший родителей и двух детей, получал в месяц около двадцати йен. На эти двадцать йен две уходили на плату за жилье, восемь — на покупку риса, две с половиной — на древесный уголь, три — на овощи и рыбу. На жалкие остатки заработка покупались сакэ, табак, сахар, керосин для лампы, мыло, газеты… Редко кто мог позволить себе потратить несколько сэн помимо основных расходов. Часто рабочим приходилось занимать деньги у хозяина или домовладельца. Такая ситуация наблюдалась почти везде.