Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи

Передовая статья первого номера «Кокумин но Томо», увидевшего свет в феврале 1887 года, точно определила цели и стремления молодежи: «Мы, представители японской нации, считаем, что эпоха заслуживает того, чтобы серьезно ей заинтересоваться. Реформа по восстановлению императорской власти, определявшая жизнь нашего общества последние двадцать лет, должна быть продолжена. Стареющие люди постепенно уступают место молодежи новой Японии. Время разрушать старые установки и институты завершилось, и наступила пора созидания. На самом деле благосостояние нашей страны и ее будущего зависят от решений, которые мы примем сейчас». Это слова редактора газеты Токутоми Сохо, который в одной из следующих статей добавлял: «Этот возраст — возраст надежды. Именно поэтому мы говорим не столько об изменении Японии, сколько о ее воскресении. В любом случае, старая Япония мертва. Япония сегодняшнего дня — это новая Япония». Он выступал против отживших обычаев, ведущих, по его мнению, к духовному разложению, а в классовой борьбе и в борьбе поколений он видел господствующий исторический фактор: только молодежь была способна внести обновление в область реформ также, как и умонастроение народа. Что касается взглядов Токутоми Сохо на место Японии на мировой арене перед опасностью европейского колониализма, то, по его мнению, страна должна была помешать порабощению бедных народов Азии богатой западной цивилизацией.

Разгорались дискуссии, предметом которых была переоценка всего «азиатского» и «японского». Теперь Японию волновало не только собственное будущее, но и будущее всей Азии, в которой она, как наиболее промышленно развитое государство, заняла место защитника азиатской культуры от посягательств европейцев. Создавались многочисленные общества, такие как «Кэнъюся» и «Минъюся», не только объединяющие молодежь, но и высказывающие новые соображения в газетах «Кокумин но Томо», «Ниппондзин» (Японцы) и в других, менее значимых, которые читали и с жаром обсуждали множество людей, особенно в городах, в университетах и в школах. Среди читателей было также немало женщин. Анализ политических и исторических событий, проекты реформ, изучение старых японских трудов и перевод иностранной литературы, различные суждения о произведениях искусства и о книгах, умеренный популизм и социализм — все было направлено на поиск нового, типично японского «духа», прежде всего «восточного» или «азиатского». Три работы Окакуры Какудзо (1862–1913), писателя и критика, считавшегося в Японии иностранцем (он свободно владел английским языком и создавал на нем свои произведения), подводят итог новым веяниям. В этих трех книгах — «Идеалы Востока», «Пробуждение Японии» и «Книга о чае» — писатель старается показать, что в некоторых областях жизни, особенно в культуре, Япония достигла высот, недоступных Западу: «Япония — это музей культуры и цивилизации Азии. История японского искусства стала историей идеалов Азии».

Итак, «новая Япония» требовала не только обновления в литературе, искусстве политики, но равным образом обновления качества мышления. Происходила настоящая «духовная революция».

В области религии наблюдались свои изменения. Если в начале эпохи Мэйдзи буддизм едва ли не подвергался гонению, а предпочтение отдавалось синтоизму, ставшему государственной религией, то теперь буддизм вновь вошел в моду, поскольку являлся наследием азиатской культуры. Инуэ Тэцудзиро (1855–1944), известный писатель и философ, сделался одним из самых страстных его защитников и сторонником доктрин буддийских сект Сингон и Тэндай, «пан-рационализма» Гегеля. По мнению Миякэ Сэцурэи (I860–1945), учения Лао Цзы и Чжуан Цзы сближались с философией Шопенгауэра, так что в работе «Гаккан Тёкэй» (Личные взгляды), опубликованной в 1892 году, он попытался на основании этих работ создать оригинальную японскую философию. В это же время другой мыслитель, Ониси Хадзимэ (1864–1900), критикуя взгляды Миякэ Сэцурэи, старался приблизиться к Канту, утверждая, что христианство можно «японизировать» и в этом случае оно будет приемлемым, даже желательным, поскольку сможет вдохнуть в Японию новую духовность и мысль.